- Что ж, надеюсь, я вас не разочарую, - дверг огладил свою золотую бороду, - Грант Бессил владел перстнем старых королей. Это вам о чем-нибудь говорит? Нет? На моей родине подобную вещь имеет право носить только король или глава знатного рода, и только в преклонном возрасте. Существо, навеки заключенное в камне, способно иногда, ненадолго вернуть, а, возможно, и приумножить былую мужскую силу своего владельца. Только и всего. Ну, как? Я выполнил свою часть договора?
- Да, главную его часть, - Бливс в задумчивости постучал толстыми пальцами по столу. - Еще вы обещали рассказать о каких-то своих наблюдениях.
- Я помню о своем обещании, но давайте предположим, что меня сжигает любопытство. Что если прежде я задам вам несколько вопросов? Может статься, тогда и наблюдений на вашу долю достанется больше. Вы согласны?
- Тяжелый сегодня день, - пальцы Бливса снова пришли в движение, - да и дело непростое. Ладно, давайте свои вопросы.
Я слушал их разговор и представлял себе двух шахматистов разыгрывающих один из классических дебютов. Не могу сказать, к какому именно ходу выяснилось, что на доске сложилась следующая ситуация. Марк Бессил был убит в своем кабинете, причиной смерти послужил удар по голове бронзовыми каминными щипцами. Не самое удобное оружие, но как доказывала практика, вполне действенное, даже учитывая то, что удар был нанесен спереди, где кости человеческого черепа проломить куда как сложнее. Из кабинета гранта, кажется, ничего ценного не пропало, но с уверенностью об этом можно будет сказать, когда прибудет мастер и вскроет сейф. Новой прислуги в доме не было, во всяком случае, кого-то конкретно заподозрить в преступлении было сложно. Последним в живых гранта видел его секретарь, они ни о чем не говорили, Гонокол случайно заметил хозяина, входящим в кабинет. Спустя три часа он же обнаружил мертвое тело. Зашла речь и об оружии, которое держал у себя в кабинете покойный. У гранта имелся карманный двуствольный пистолет работы известного мастера Йорана ни то Булиса, ни то Туриса, в пистолетах я разбираюсь еще хуже чем в лошадях. Что странно - пистолет лежал в нижнем ящике стола. Обычно он хранился в верхнем ящике, запирающемся на ключ. Находилось ли оружие в момент убийства в кармане или в руках убитого, сказать было сложно. Так же сложно было что-то сказать и еще о десятке-другом фактов. Поговорили о подозрительной безупречности Гонокола, о карточных долгах капитана Шамена и его прошлогодней дуэли. Партия затягивалась. Наконец, Сигивик предложил инспектору разменять фигуры.
- Господин Бливс, откровенно говоря, я рассчитывал на взаимную откровенность нашего разговора. - Мой друг погладил щеки, как бы проверяя состояние своей бороды у ее основания. - Хорошо. Давайте я прямо спрошу, вы ведь заметили, что рукав куртки капитана Шамена был испачкан сажей? Вот здесь у локтя, - дверг в неприличном жесте поднял правую руку.
- Да, - полицейский слегка кивнул, - и это все ваши наблюдения?
- Вспомните, - мой приятель не счел нужным обратить внимание на иронию инспектора, - вам никто не рассказывал об этой досадной оплошности племянника убитого гранта? В этом случае, посоветовал бы вам взять на заметку такого "внимательного" человека. И знаете почему? Когда я только вошел в кабинет, рукава куртки капитана были еще чистыми. Как частному лицу, разумеется, об этом я могу вам заявить с совершенной уверенностью.
В дверь деликатно постучали, и на пороге появился по прежнему белоснежный Гонокол.
- Господин инспектор, приехал ваш человек, тот который может открыть сейф. Куда прикажете его проводить?
В сейфе, помимо ценных бумаг и документов, нашлось чуть больше пятисот золотых марок. Гонокол остался недоволен величиной суммы, о чем и поспешил объявить инспектору. Со слов секретаря Марка Бессила, его господин только на прошлой неделе получил в банке шесть тысяч марок золотом, и куда делась большая часть этих денег, доверенное лицо гранта решительно не представляло.
- А позволите ли спросить, господин Гонокол, - подал голос дверг. Мы с Сигивиком, совершенно естественным образом последовали в кабинет вслед за инспектором. - А каким образом обычно доставлялись такие внушительные горы золота сюда из банка?
- Обычно? - секретарь скосил взгляд на Бливса, но тот только вопросительно щурился и вместе с нами ждал ответа. - Обычно господин грант не держал дома таких крупных сумм, он предпочитал расплачиваться чеками, а для выплаты жалования слугам из банка я привозил серебро. Деньги я доставлял вот в этом саквояже. - Гонокол сделал шаг к шкафу и протянул было руку к дверце, но на полпути одернул ее и полез в карман за ключами - В последний же раз, господин грант получал деньги лично, и тоже воспользовался саквояжем. - С этими словами секретарь распахнул шкаф и указал на его пустые полки. Эффект получился поистине театральный.
- Простите, инспектор, - нарушил воцарившееся молчание Сигивик, - можем ли мы с мастером Владом быть свободны, и к какому времени вы хотели бы снова увидеть нас в этом доме?
- Что? Да. - Бливс несколько раз кивнул, отвечая, скорее, каким-то своим мыслям, нежели на вопрос моего друга. - Завтра. Соблаговолите вернуться сюда завтра к вечеру.
* * *
Столичные улицы встретили нас блеском витрин, криками мальчишек-газетчиков и реками шляп, шляпок, чепцов, шапок и форменных фуражек, текущими по тротуарам. На какое-то время нам пришлось сгинуть в этом бессмысленном гомоне и сутолоке. Ближе к вечеру Сигивику удалось-таки уладить все свои дела, но мы были вынуждены вернуться в отель по уже знакомому адресу, потому что ехать за город в спустившихся сумерках, мастер Пал посчитал неразумным. Мне было все равно, и стало обидно, только когда следующее утро не пожелало радовать нас хорошей погодой. Дождь несколько раз принимался нахлестывать погрустневших серых лошадок, я сочувствовал и им, и себе, прячась за высоким воротником плаща от капель, проникающих под ненадежное укрытие поднятого верха коляски. Сигивик нахохлился на влажном сидении и даже не ворчал, его настроение было прекрасным, другое дело, что делиться своим прекрасным настроением с окружающими он не собирался.