- В чем дело, командир, - говорю, - ну, зашел в здание туалет посетить, нет их в городе на улице, сам знаешь. Документы я носить не обязан, не было постановления о введении чрезвычайного положения. Проверяй меня по областному адресному бюро, вон у тебя рация на боку, и разошлись.
- А в отделение тебе не хочется, - делает вывод. – А сходим. Мы тебя с хорошим человеком познакомим, замом по розыску. Он коллекцию собирает из парней с волчьим взглядом. А у тебя именно такой. На людей смотришь, будто решаешь – жить им или умереть. Так вот, в этом городе все решения принимаем мы. И конкуренты нам не нужны. Пошли, - и стволом мне в спину для убедительности тычет.
Какие чуткие люди в нашей милиции работают, восхитился я. Жалко, что когда в Москву взрывчатку завозили и оружие для захвата театра им запах денег чутье перебил.
- Ладно, я человек не самый добрый, но пока вы в своем праве, пойдемте. Только ствол убери, нервирует он меня, - говорю.
- Извини, потерпишь, - отвечает, - зато меня он успокаивает.
За разговором мы уже и до машины дошли. Перед посадкой они меня охлопали, нет ничего.
- Товарищ лейтенант, может, отпустим? – сержант предлагает. – Ботинок армейский, глаз бешенный, при выходе из дома все из карманов выкладывает, словно при боевом выходе. Где служил? – уже меня спрашивает.
Ну, и что мне говорить, чистую правду? Все лето в Зоне, денежки рублю по легкому? И кто мне поверит?
- В разных частях, сержант. С твоей бригадой десантной не пересекались. Поехали, раньше сядешь – раньше выйдешь, - говорю.
Нет у меня охоты ему ручку в глаз вгонять, у нас на базе таких ребят целый батальон, только у наших зарплата больше и проблем бытовых меньше. Эти вообще за скудную пайку службу несут. Что за страна, мать ее правителей.
Сели в машину, никто ничего не понимает, просто патруль следует инструкции. Их для того и пишут. У парней ощущение есть чего-то неправильного, но и я им на совесть не давлю, к боевому братству не взываю. Меня все равно обязаны выпустить через три часа, я законы знаю. Не ел, правда, со вчерашнего дня, но это не их проблемы.
Приезжаем в отделение, как там воняет невыразимо, присутственным казенным местом. Заводят меня в дежурную часть, а там уже юноша сидит.
- Он, - опознает меня уверенно. – Где документы?
Вот почему братков на выходе не было. Вместо них у маклера на подхвате милиция российская. Посмотрел я на патруль с интересом.
- Надо же, - говорю, - а на людей-то как похожи. А я ведь вам почти поверил. Умник, поднимай тревогу. Только тихую, незаметную. Ты уже опытнее меня, действуй сам.
- Ты с кем разговариваешь? – юноша дергается.
- С Темной Звездой, - говорю. – Она светит для всех.
- Ладно, - дежурный вмешивается, - все из карманов на стол.
Я карманы выворачиваю, пусто.
- Документы где?
Ну, прямо попугай.
- Ты, что, ослеп от недоедания? Блокадник из Ленинграда или голодный ребенок Поволжья? – говорю. – Видишь – их нет у меня. Вот эти забрали. С них и спрашивай.
Чем больше непонятного вокруг, тем мне лучше. Надо время тянуть, а за это время Умник что-нибудь придумает. Хотя меня любой начальник должен до дверей проводить и отпустить с извинениями. Я всю жизнь исхитрился прожить от милиции вдалеке, сейчас им даже паспорта не доверяют, они ими раньше слишком бойко торговали. Вот сейчас расширю свои жизненные горизонты.
- Ты чего врешь? – сержант растерялся.
- Да ладно, - говорю, - не выгорело у вас разбогатеть, отдай документы начальнику, он все забудет, и иди дальше улицу стереги. Твой шанс еще придет, но не сегодня, нет, не сегодня.
И тут эта гнусная рожа – дежурный, забирает мой ремень. Одно хорошо, меня обыскивать он поленился, патрулю поверил, и ручка у меня в носке вдоль щиколотки лежит.
- Распишись, - предлагает.
- Я неграмотный, - говорю. – Сам за меня крестик поставь. Мне нужен переводчик с языка манси, я из народностей Крайнего Севера. Зачитай мне мои права.
- Ты имеешь право хранить молчание, все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя…
- Голая блондинка, - говорю.
- Что!? – он не понял.
- Используй против меня голую блондинку, - поясняю.
- Где документы!?
А злой дежурный с меня гарнитуру рвет.
- Это мой слуховой аппарат! – кричу. – Я без него ничего не слышу! Смотрите, как крысы тыловые фронтовику руки крутят!
Не отдал, в сейф спрятал. Отобрали у меня друга. Завелся я сильно.
- Все, - говорю, - твари позорные. Офицерской честью вразнос торгуете, на подхвате у деляг разных. Это вам дорого обойдется. Не я, так другие парни с вас спросят. Но я тоже сильно постараюсь. Поверьте.