Парни у нас в Зоне сплошь герои. Один я здесь работаю, карман набиваю, а остальные все что-то кому-то доказывают. Болтами меряются, у кого больше. С одной стороны правильно. Тихий домосед будет за речкой перед телевизором сидеть, потом возьмет кухонный нож и соседей перережет. От тоски и бессмысленности жизни. Тут каждый шаг - приключение, не загрустишь, некогда.
Пират головой во все стороны крутит, проверяет организм. Не тошнит ли при резких изменениях наклона? Порох медленно сухарик ржаной армейский грызет. Тут тоже навык нужен. Некоторые орлы исхитряются такой едой рот и язык в сплошную кровавую рану превратить. И ноги до костей стереть. Вот и стоят кресты по всей Зоне. Здесь были Толя и Коля и дальше они не пошли. Я мог бы ребят успокоить, что они совершенно здоровы, да не стал. Спросить бы меня не рискнули, но сам факт запомнили наверняка. Кому это надо? На запрос связи со Щенком Умник отказом ответил. В связи со сложной оперативной обстановкой вызов нежелателен. Или Щенок за кем-то охотится, или его гонят, как мутанта позорного, а он прячется под каждый листик и дышит через раз.
- Тогда дай мне Сему Вентилятора, - говорю нашему связисту.
Серого, хозяина ангара на свалке, беспокоить по пустякам не стоит, а у Семы обстановку можно узнать. И общий отчет по статистике у Умника открыл.
В Зоне девятьсот семнадцать человек. Я в двух лицах. Сотник в рейтинге сто двадцать третий. В Зоне девятьсот шестнадцать человек. Паша Тракторист на Свалке пулю поймал. Бывает. Клинок в самом низу третьей сотни. Это тоже я. Первую двадцатку всех знаю. На первом месте - Меченый. Его пять с лишним тысяч баллов рейтинга не скоро кто-то перекроет. Второй в списке Леха Зомби. Это наемники и бандиты с Агропрома, которых он целыми отрядами убивал. Потом бойцы «Свободы» и «Долга». Данцигер десятый. Паша Васильев - Юнец на четырнадцатом месте. Микола и Епископ двадцатку замыкают. Жаль, что нет со мной моих парней, а все равно приятно.
О компании с Кордона я вспомнил. Трое их в списке осталось. Остальные или домой ушли, или погибли, или остались без связи с общим каналом. Изучаю данные, а сам Сему внимательно слушаю.
- Вот такие настали времена, сталкеры за одиноким бандитом по всей Свалке охотятся. С одной стороны - их понять можно, накипело у одиночек, а с другой стороны - не дело это. У них четверых псы порвали, у нас дикая стая неведомо откуда пришла, ужас наводит, сейчас на Кордоне перед КПП засели в кустах, перекрыли дорогу. Один на Бар ушел, а эта тройка решила Щенка убить. Ходят с утра вокруг восточной кучи, подловить хотят друг друга. Мы их в Ангар не пускаем. Они уже не одиночки. Так Серый сказал, отморозки, - заливался Вентилятор соловьем.
Правильно, вот и встретились две стаи существ на меня обиженных. Псов осталось две или три особи. Одна из них мать украденных мной щенков. Ох, она меня не любит! Это я как-то мягко выразился. И двуногие с автоматами. Не стали они «конденсаторы» добывать, решили проверить, бойцы они по жизни или нет? Тварь ли дрожащая или право имею? Хороший вопрос задал классик. Только он на каторге царской срок мотал, его бы в наш лагерь, российский, а еще лучше в советский, Норильск строить или Магнитку. Сотни тысяч людей там легли, а ты Зона, Зона. Лет через сто все костями завалим, и то Ленинград не догоним. Там на одном Пискаревском кладбище шестьсот тысяч лежит. Прокляты и забыты. Нет, сейчас им цветы носят и мусор убирают. Они тогда были прокляты, в сорок первом. Высоко поднята планка рекордов. На этом фоне прославленный вождь гуннов Аттила проигрывает любому председателю трибунала фронта по количеству убитых. Дикий варвар, что с него взять. Это я отвлекся.
- Понятно, - говорю, - Сема. Если зайти не удастся, то всем общий привет.
Зажег тактический экран, мне Умник вывел диспозицию на Свалке. Щенок залег на склоне искусственной горы, я плохо ее знаю, не собирал там артефактов. Тройка его противников сидела на остановке, поджидая того момента, когда он на дорогу выйдет. Хорошо задумано, а ведь придется ему прямо к ним под стволы шагнуть.
Парни на карту электронную смотрят.
- Это все те же, из поселка? - Порох спрашивает.
Я головой кивнул, кто же еще. Остальные недоброжелатели меня на Баре поджидают, толпа сталкеров и Граф с Кактусом, два «долговца», так, до кучи, чтоб мне жизнь пресной не казалась. Много дивного на свете, господа. Поговоришь с человеком минутку и все, враги до конца жизни. Наверное, это талант.