«Бенджамин!» – мысль иглой пронзила мозг. Артур зашарил взглядом вокруг. Среди нагромождений тюков и чемоданов в глаза бросился лоскут окровавленного шарфа. Такой же вчера болтался на шее приятеля. Он опустился на колени и прижимаясь к металлическим решёткам, прополз несколько ярдов. Рука ухватилась за конец шарфа и с силой потянула. Раздался стон.
– Бенджамин! Ты жив? Слышишь! Встать можешь?
– Жжёт, – сын фермера рукой попытался смахнуть с лица слепленные от спёкшейся крови волосы.
– Что?
– Висок жжёт. В меня стреляли. Я умираю? – последние слова прозвучали надрывно. На глазах проступили слёзы. Парень не на шутку испугался приближающейся смерти.
Эдельманн аккуратно раздвинул рыжую шевелюру и присмотрелся. Почти сразу же хлопнул приятеля по плечу.
– Всё в порядке. Немного посекло осколком. Рикошет. Вставай, нужно уходить.
– Куда? Мы на дирижабле! Прыгать собрался, дурень? – Бенджамин с ужасом наблюдал, как перед ним в панике метались пассажиры. Разум отказывался принимать увиденное: сидящие женщины подвывая прятали детей под пышные подолы, а в нескольких ярдах от них сеяли смертью бессердечные убийцы.
– Да что здесь творится? Они же церковники! Артур? Где экипаж?
– Его больше нет, – черпий кивнул на пылающую командную рубку. – Это противники пара. Мы все погибнем. Спасения нет, Бенджамин.
– Моторный отсек! Укроемся там, – приятель потянул Артура за рукав.
– Не успеем, – черпий посмотрел на приближающихся головорезов. Расправившись с первыми несчастными, они обратили взгляды на прижимающихся к щитовым панелям людей. Не знающая пощады сталь клинка сделала равным и фермера, и банкира. Обезумевшая мать, в попытках спасти дитя от мученической смерти, прижала его к груди и под оханье толпы перевалилась через перила.
Крики отчаяния и безысходности слились воедино. Народ завыл.
Рука Артура сжала продолговатый тубус, лежащий в потайном кармане. Нет! Использовать урну тени нельзя. В такой толчее она не поможет, а наоборот – рассекретит его. Тогда уж точно верная смерть.
Прозвучал выстрел. Пуля, прилетевшая со смежной гондолы, впилась в грудь боевого клирика. Характерной после ранения реакции не последовало. Странно! Артур мог поклясться, что точно видел, как пуля ударила в грудь. Видел, как вздрогнул лацкан плаща, принявший на себя часть кинетической энергии, но псевдосвященник после этого остался невредимым и продолжал идти. Краем глаза Эдельманн засек движение – по мостику, соединяющего гондолы, шёл ещё один клирик.
«Это он! Тот, кто был в Ганибаде!» – черпий почему-то не сомневался, что священник непременно остановит творящиеся смертоубийства.
Последующие выстрелы по врагу не возымели успеха. Всколыхнув складки плаща, пули будто отскакивали от тела убийцы, заставляя его лишь слегка пошатнуться.
– Урна нерушимости, – еле слышно произнёс Артур.
– Что? Что ты бормочешь? – Уайт наклонился ближе, не в силах оторвать взгляда от безмолвных ангелов смерти, с ног до головы залитых кровью невинных.
– Урна нерушимости, – чуть громче произнёс черпий. Потом снова взглянул на клирика с револьверной винтовкой наперевес и изо всех сил крикнул ему. – У них урна нерушимости! Нужно бить в неё.
С последним словом горло надорвалось, и Артур залился кашлем. Клирик-отступник остановился и с безразличием посмотрел на приближающегося стрелка.
– Не высовывайся, юнец, – гневно стрельнув взглядом на парня в затёртом пальто, незнакомец переступил через невысокий порожек и оказался на палубе гондолы. Винтовка громко брякнулась о металлическую решётку. Откинувшиеся полы плаща обнажили два широких изогнутых клинка – отличительное оружие клириков.
– Уводите выживших на другую гондолу. Там теперь безопасно, – стрелок ухватился за тулью шляпы и отбросил её в сторону. Так же поступил с заляпанным кровью плащом. – Быстрее!
Артур решил более не испытывать судьбу и схватив Бенджамина за ворот, потащил того к узкому переходу, не забывая при этом цеплять прижимающихся к полу выживших.
– Бегите! Бегите! На той стороне безопасно! Да скорее же!
Оставшийся без верхней одежды священник выхватил кинжалы и шагнул в сторону, стараясь держать убийц в поле зрения. Он знал каждого из них. Вернее, обучал каждого из них. Давно, ещё когда сам служил клириком. Сейчас же ему предстояло расправиться со своими учениками-отступниками, поправшими данный дому Трёхликого бога обет. Не иначе как противники божественного пара замешаны здесь. Хотя этому противоречит использование террористами защитных урн.