— Что мы будем делать?
— Спасаться. Хотелось бы добраться до города и сделать всё, дабы эти господа более нас не тревожили, но понимаю малую вероятность подобного исхода. Прости, любимая. Если бы не я, у нас была бы еще пара недель на то, чтобы как полагается попрощаться друг с другом. Эти твари…
Густава буквально трясло от злости. Она впервые видела мужа таким и невольно удивилась. Послушный, говорите? Ну что ж, пусть будет сюрпризом. Супруг продолжал, чуть ли не рыча:
— Они решили обворовать тебя!
— Не они первые, не они последние. Вспомни всех тех наглецов, которые терлись вокруг в девичестве…
Густав чуть улыбнулся, покачал головой и нежно поцеловал её в лоб.
— Ты не понимаешь. Дело не в деньгах даже. Они либо уже отобрали, либо собираются отобрать у тебя всё — отца, ребенка, имущество, жизнь, мужа и даже самую память о тебе! Не прощу. Никогда не прощу!
Она обняла его покрепче, а Густав продолжил:
— Не собираюсь я тебя забывать. И делать то, чего этим господам хочется, тоже. Вряд ли мы уйдем далеко, но даже попытка спасения лучше покорного жертвоприношения. Или рискнем и попробуем несколько расстроить их далеко идущие планы? Так сказать, усложним задачу, если они захотят использовать кого-то в следующий раз.
Он ждал ответа, и Матильда вдруг с удивлением поняла: он послушается, как бы она ни распорядилась. Велит остаться — останется. Велит бежать — побежит. Велит убить себя — убьет. Густав отдавался на милость её решения.
— А можем ли мы как-то помешать этим господам? Ведь они бессмертны…
— Еще светит солнце. По их же словам, хранимое в пещере его боится, и чем бы это ни было — его мало и оно им необходимо.
Матильда внимательно смотрела на мужа. Что ему важнее — призрачная надежда спасти свою жизнь или реальный шанс отомстить за семью? Тот же влюбленный взгляд, всё та же вечно выбивающаяся прядка… Но на дне его болотных глаз горел огонь. Она поняла главное — даже если они спасутся, после её смерти Густав непременно вернется мстить. И вряд ли сможет — его будут ждать. Принимая последнее важное решение в своей жизни, Матильда улыбнулась:
— Давай испортим хозяевам вечер.
Густав бодро шел мимо вампирьих слуг — интересно, знали ли те о сути своих хозяев и уготованной им судьбе? — с женой на руках, спокойно объясняя происходящее желанием моциона. Заодно справился, не возвращались ли Иван Карлович со спутником, и, получив отрицательный ответ, как будто бы безразлично пожал плечами.
Выйдя из поместья, он поначалу шагал крайне степенно и важно, словно и впрямь прогуливался с безнадежно больной супругой, но стоило дому скрыться с глаз, как быстро побежал прочь и, несмотря на усталость и ношу, сохранял темп до самого края реки. Они снова вышли к пещере, но уже с другой, противоположной приведшей их когда-то сюда тропке стороны. Ступал Густав осторожно, тщательно прислушиваясь к окружающим звукам. Погони не было слышно.
У пещеры они затаились. Матильда не могла сказать точно, сколько прошло времени, — не обратила на это внимания, стремясь насладиться последними минутами с любимым, и, обняв его и прижавшись к груди, слушала, как всё спокойнее и спокойнее стучит сердце. Вскорости раздались голоса, и из пещеры появились вампиры. Иван Карлович разглагольствовал о полной самодостаточности, которой они достигнут, Марат же был мрачен и нес в руках какой-то странного вида чемодан. Господа ушли, не заметив супругов. Сколько пройдет времени, прежде чем их хватятся?
Густав выждал немного, осторожно посадил жену на землю и пошел к пещере. Внимательно осмотрелся. Воткнул что-то в песок у входа и направился дальше, вглубь. Его не было около получаса, как вдруг внезапно повалил густой, темный дым, а следом за дымом, весь испачканный, в каком-то подобии сажи, выбежал и сам Густав. Подхватил жену на руки и побежал вдоль реки. Сзади раздался оглушительный грохот — похоже, пещера обвалилась. Матильда удивленно посмотрела на мужа. Тот победно улыбнулся:
— Система зеркал.
— Но откуда столько?..
— Одно твое, ручное — признаюсь, позаимствовал без спросу, и порядка шести моих.
Матильда удивилась еще сильнее:
— Шести?..
— Дорогая, первейшей моей обязанностью в качестве твоего мужа было научиться хоть как-то соответствовать. Без надлежащего внешнего вида я бы тебя опозорил. Замечу, вынужденный дендизм сыграл нам на руку, и я смог достаточно успешно расставить зеркальца, чтобы, открыв коробки, направить луч прямо на одну из них. Хорошо, что устройство пещеры позволило сделать это с безопасного расстояния. И что хоть в чем-то эти монстры не покривили душой — загорается их творение и вправду от малейшего солнечного зайчика.
— То есть… ты всё уничтожил?
— Насчет всего — не факт, но большую часть — точно. И лишь вопрос времени, когда наши добрые друзья это заметят.
Не прошло и десяти-пятнадцати минут, как на горизонте появились и стремительно начали приближаться оба чудовища. Не скрывавшиеся от солнца вампиры бежали в разы быстрее любой лошади, шансов уйти от погони не было, но Густав всё равно старался достигнуть леса. Матильда заметила в руках Марата тот самый чемоданчик, и стоило супругам оказаться под сенью крон, как силач немедленно остановился, открыл его, достал что-то и поспешил следом, вытянув руку с непонятным оружием. В них целились.
Матильда предупреждающе вскрикнула, и Густав среагировал мгновенно, прикрыв собой жену. В шею его тотчас вонзилось странное приспособление, похожее на дротик, какие рисуют у дикарей. Он пошатнулся, морщась. Понял: непоправимое случилось. Быстро огляделся, уложил Матильду на клочок земли между деревьями, куда пробивалось солнце, и как можно быстрее побежал в чащу — пытался увести монстра, которым он делался, подальше от любимой. Вдруг резко остановился, ощетинился, глядя на солнечный луч перед собой, и вихрем взлетел на ветви близстоящей сосны. С трудом понимавшая происходящее Матильда услышала рядом с собой крик Ивана Карловича:
— Скорее лови его, ну! Чего застыл? И так всего пять вакцин осталось!
Вампиры пробежали мимо, не обратив на неё никакого внимания. И вправду, чем может навредить чудовищам женщина при смерти? Но как бы ни хотелось закрыть глаза и не слышать звуков погони, не видеть происходящего, Матильда не могла просто сдаться и умереть. Болезненное тело отказывалось подчиняться, но разум, всегда превосходивший его по силе, постепенно возвращал себе бразды правления. Чтобы решиться на действия, надо было сперва понять, что стало с мужем. Если от Густава сохранилась хоть крупица, место Матильды — рядом.
С огромным трудом она встала и побрела в чащу леса вслед за монстрами.
========== Глава 4. И смерть не разлучит нас ==========
Догнать Густава не получалось даже у вампиров. Они постоянно перекрикивались, обсуждая, как его изловить, и совершенно игнорировали путавшуюся под ногами женщину, словно та была частью леса, навроде какого-нибудь куста. Но Матильда не отчаивалась, продолжая плестись на звуки борьбы, хоть они порой и успевали трижды сменить направление за то время, что она делала шаг.
Вдруг её схватили за руку, и воспаленные глаза больной женщины встретились с испуганными Марата.
— Господи, вы-то сюда зачем лезете?! Если способны ходить — уходите, а лучше сядьте на солнце и не шевелитесь. Вы тут словно подбитый голубь посреди кошачьей свадьбы.
Несмотря на всю усталость, а то и вовсе благодаря её способности притуплять боль, Матильда смогла усмехнуться. Он обратил её мужа в чудовище и в то же время пытается изобразить заботу? Вот это наглость.