Вопрос взаимоотношений России и восточных славян — сложный вопрос. Известный славист профессор Владимир Иванович Ламанский (1833-1914) писал, что он в течение «с лишком 32 лет» не мог указать в своей жизни ни одного месяца, когда бы он не работал и не размышлял «над славянщиной, не читал рукописей, документов, книг, журналов, газет славянских или иноязычных о славянах, не получал бы писем из того или другого края славянского, сам бы не писал или не виделся и не беседовал бы с кем-нибудь из славян…». Многое из написанного им удивительно актуально и сегодня.
После многих лет забвения «Институт Русской Цивилизации» издал его книгу «Геополитика панславизма» (2010) В. И. Ламанский дает верную оценку политической морали и психологии наших славянских братьев, их элит: «Это положение я позволю себе выразить следующим образом: народы славянские, южные, западные, в силу единоплеменности и сходства своих языков, в течение всей своей исторической жизни не могли совершенно утратить памяти о своем общем происхождении и сознания своего первоначального, внутреннего единства, — постоянно находились в более или менее близких сношениях. Характер же этих взаимных сношений определялся их внутренним бытом: чем более подпадал он чужеземному влиянию, чем менее оставался он верен своим коренным народным стихиям, тем скорее утрачивали они сознание своего единства, тем заметнее ослабевали их первоначальные связи, тем враждебнее становились их взаимные столкновения. Пока неприязненные стихии действовали врозь, славяне не сознавали потребности во взаимных союзах. Когда же им явно стала угрожать общая опасность, устроить союз было уже поздно: государства славянские до того прониклись чужеземными элементами, что уже вовсе не годились на потребы славянские… и массы народные не спасли своих государств с их ложной образованностью, а более или менее равнодушно отдались в неволю азиатам и немцам. Славянский мир до того подчинился чуждым стихиям — азиатской, византийской и римско-немецкой, что в XVIII в. можно было думать, что начался процесс разложения славянских народностей… Из среды славянского мира заметно выделялся один русский народ». Славяне Восточной Европы потеряли национальный облик. Сегодня это особенно ясно.
Но тогда на волне общеславянской эйфории многие в России и кое-кто в Восточной Европе еще «уповали» на союз славян. Итог известен. Сначала разразилась первая Балканская война (9 октября 1912 — 30 мая 1913) между Балканским союзом (Болгария, Греция, Сербия, Черногория) и Турцией. Война завершилась поражением Турции. По Лондонскому договору она утеряла свои европейские владения, кроме Стамбула и небольшой части Восточной Фракии. Вторая Балканская война (29 июня 1913 — 10 августа 1913) шла уже между славянами, Болгарией, с одной стороны, и Сербией и Грецией (к ним позже присоединились Черногория и Турция) — с другой. Завершилась поражением Болгарии, которая по Бухарестскому договору уступила Румынии Южную Добруджу, Турции — Южную Македонию, часть Западной Фракии, Сербии — северную Македонию. Балканские войны привели к обострению международных отношений на Балканах и в Европе, подготовив и ускорив развязывание Первой мировой войны.
К. Леонтьев как в воду глядел, резко заметив тогда, что все, чего хотят южные славяне, — так это как можно скорее слиться со «Всеевропой». И все!!! Особо выделяется двуличием, цинизмом их интеллигенция. Он писал: «Интеллигенция югославян слишком похожа на французскую или общеевропейскую буржуазию, и если она несколько лучше, то разве только тем, что она еще гораздо хуже ее». И далее: «Югославянская интеллигенция… представляет собою тип чистейшей плутократической демократии…» (сюда он относил болгар, сербов, чехов, словаков, хорватов).
Замечательный русский ученый вывел разумную, очень реалистичную и подходящую даже к нынешним временам формулу — «тяготение (к ним) на почтительном расстоянии». Хотя народы и близки.
Погодин говорит о создании славянского союза со столицею в Константинополе: «Восемьдесят с лишком миллионов — почтенное количество! Порядочный союзец! Славяне были затерты Историей, славяне были затерты Географией, славяне были затерты дипломатией и политикой, но наступает, видно, время, когда, по слову Писания, последние должны сделаться первыми». Ничего себе «затерты» — полвека Европа внимала России! Далее «совершенно замечательная», фантастическая, но далекая от реальности мечта: «Да! Novus nascitur ordo! Новый возникает порядок, новая эра наступает в истории… Владычество и влияние уходят от одних народов и достаются другим». Подразумевается и прямо имеется в виду, что владычество отныне перейдет к России. Мысль, может быть, внешне и приятная, спору нет. Но есть ли силы для этаких вожделений?