Сразу после Франко-прусской войны 1870–1871 годов, в результате которой Франция потеряла Эльзас и Лотарингию, угроза новой войны была постоянной. Франция надеялась на возврат утерянных территорий, но боялась повторного германского нападения. Великобритания и Россия не были заинтересованы в новом разгроме Франции и установлении германской гегемонии в западной части Европы. В свою очередь Германия опасалась усиления России в юго-восточной Европе за счет Австро-Венгрии, и это привело к заключению в 1879 году австро-германского союза, к которому в 1882 году присоединилась Италия, которая конфликтовала с Францией за раздел Северной Африки. В противовес этому Тройственному союзу был создан Русско-французский союз.
В 1904 году между Францией и Великобританией было достигнуто соглашение по основным колониальным вопросам, которое послужило основой франко-британской Антанты (от французского слова «entente», что переводится как «соглашение», «согласие»). В свою очередь, Российская империя, ослабленная Русско-японской войной 1904–1905 годов и революцией 1905 года, заключила аналогичное соглашение с Великобританией, что фактически означало присоединение России к Антанте.
Державы Антанты. Российский плакат. 1914 год
Как видим, ведущие европейские державы разделились на две противостоявшие друг другу группировки. В такой обстановке любая конфликтная ситуация могла привести к мировой войне.
Завязка кровавой бойни
10 (23) июля 1914 года Австро-Венгрия, заявив, что Сербия стоит за убийством Франца-Фердинанда, объявила ей заведомо неприемлемый для суверенного государства ультиматум. В нем требовалось произвести чистки госаппарата и армии от офицеров и чиновников, уличенных в антиавстрийской пропаганде, арестовать подозреваемых в содействии терроризму, а также разрешить австрийской полиции проводить на сербской территории следствия и наказания виновных в антиавстрийских деяниях.
В тот же день Сербия начала мобилизацию, а 13 (26) июля то же самое сделала и Австро-Венгрия.
15 (28) июля 1914 года Австро-Венгрия объявила Сербии войну, австро-венгерская тяжелая артиллерия начала обстрел Белграда, а регулярные войска Австро-Венгрии пересекли сербскую границу.
В ответ Россия заявила, что не допустит оккупации Сербии. Как пишет американский историк Уильям Стирнс Дэвис, Россия должна была «прийти на помощь Сербии или отказаться от своих претензий на то, чтобы быть великой державой».
Во французской армии были прекращены отпуска, вскоре была объявлена мобилизация.
Когда для Франции в 1914 году началось это испытание огнем, мир, вероятно, смотрел на нее с бóльшим сомнением, чем на любую другую из главных стран – участниц войны. А сражаться ей надо было не ради утраты или возвращения провинций, требования или уплаты огромной контрибуции, приобретения или потери большой славы и престижа. Было поставлено на кон само право французов существовать как свободный по природе и уважающий себя народ <…> Рассказывают, что солдаты говорили родителям, а старики друг другу: Англия, конечно, может пережить огромное поражение и остаться процветающей страной, и Россия это может, и Германия тоже, но Франция – нет. Страна может возродиться как феникс один раз, но не два.
16 (29) июля 1914 года император Николай II отправил германскому императору (кайзеру) Вильгельму II телеграмму следующего содержания:
Благодарю за примирительную и дружескую телеграмму. Однако официальное сообщение, сделанное сегодня твоим послом моему министру, было составлено в совершенно иных тонах. Прошу тебя объяснить это противоречие. Было бы правильно передать Гаагской конференции австро-сербский вопрос, чтобы предотвратить кровопролитие. Полагаюсь на твою мудрость и дружбу. Ники.
В тот же день императрица Александра Федоровна написала письмо вдовствующей императрице Марии Федоровне (матери Николая II), находившейся в Лондоне:
Мы сейчас переживаем ужасные дни. Каждую минуту – телеграмма, телефон – никто не знает, что будет дальше. Тебе остается лишь молиться, чтобы этот кошмар прекратился. Слава Богу, что с нами Англия и Франция. И насколько я знаю, Дания и Бельгия тоже объявили мобилизацию. Но я продолжаю верить в то, что Бог может нам помочь и поможет. Вам, которая так далеко, все это, наверное, неинтересно. А как смотрит на это Джорджи? [британский король Георг V. – Авт.] Если бы только кто-нибудь смог вынести всю эту проблему на рассмотрение Гаагской конференции, которая как раз и должна заниматься подобными вещами. Извини за короткое письмо, но у меня сейчас голова совсем не тем забита. Для меня важно использовать всю мою силу и все мое спокойствие для того, чтобы помочь моему любимому Ники.