К Юле неожиданно привязалась мелодия Королевы красоты. “И я иду к тебе навстречу, и я несу тебе цветы, как единственной на свете королеве красоты! С тобою связан навеки я, ты жизнь и счастье. Любовь моя!”
Девочка даже всплакнула, так ей было обидно, что Лёшка симпатизирует Леночке, её единственной подруге. Она размазала тщательно накрашенные тенями и тушью глаза, разозлилась, выскочила на улицу, но там было холодно и ветрено.
Приведя себя в порядок, успокоившись, Юля вошла в зал. Лёшка держал Леночку за руки, чего-то увлечённо шептал. Подружка смеялась, застенчиво отводила взгляд в сторону.
В этот момент ведущая объявила белый танец под “Поющие гитары”.
“Говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво отбивать девчонок у друзей своих...” – прочувствованно запели музыканты.
Юля вздрогнула, неприязненно посмотрела на воркующую парочку, и отважно направилась к ним, чтобы пригласить на танец Лёшку.
Юноша хотел было отказаться. Леночка умоляюще на него посмотрела, ласково и требовательно пожала руку, подталкивая тем самым не обижать лучшую подругу отказом.
Лёша делал попытки держаться на расстоянии, едва дотрагивался растопыренными пальцами до её осиной талии.
Девочка упорно сокращала дистанцию.
Уже к середине танца она тесно прижималась к телу партнёра, обхватив обеими руками его плечи. Голова девушки покоилась на Лёшкиной груди, щекотала завитушками чуть не до слёз его чувствительные ноздри.
Он ощущал жар разгорячённого близостью Юлькиного тела, её бёдра, настойчиво проникающие ему между ног, упругие груди, упирающиеся в него упругими сосками.
Лёшку колотила предательская дрожь во всём теле от волнующей близости, хотя он этого не хотел, даже сопротивлялся посетившим вдруг эмоциям.
Парню было некомфортно, он пытался отстраниться, еле дождался завершения танца. Слова песни впивались в мозг острыми иглами.
Юноша чувствовал себя предателем.
Лёша не понимал, что с ним происходит. Вон ведь стоит Леночка, его любимая. Почему он танцует не с ней, с Юлей?
Подружка торжествовала, наслаждалась тем впечатлением, которое произвела на мальчишку. Лёша трепетал в её руках, краснел, обливался потом.
Девушка заставила парня почувствовать, что готова ради него на многое, хотя не произнесла ни одного слова, просто позволила резвиться его фантазиям.
Диалог происходил на глубинном физиологическом уровне, задействовал древнейшие инстинкты, заставляющие сознание молчать.
Она вынудила Лёшку волноваться, замирать от прикосновений, поглощать всем телом прожигающий до глубин сознания жар, впитывать его, побуждала мечтать о греховном продолжении танца.
Зачем это делает, к чему так настойчиво подталкивает мальчишку, Юля не сознавала до конца. Скорее всего, это была элементарная ревность. Девушка не желала делить подругу ни с кем другим. Ради этого она готова была идти сколь угодно далеко, если понадобится, даже…
Юля представила себе, как соблазняет Лёшку, как обнажается перед ним, как он страстно мнёт её грудь, как сладко впивается в губы поцелуем, как…
Странно, но грезить было приятно. Видения были настолько яркими, что она не увидела, как парочка вновь отправилась танцевать.
Это было невыносимо. Это было унизительно, противно.
“Неужели Леночка не видит, это совсем не тот юноша, который её достоин! Он побежит за каждой, кто позовёт, кто осмелится дать к себе прикоснуться, кто позволит приблизиться вплотную. Я чувствовала его напряжение, его похоть. Он и меня заразил влечением ”.
От Леночки Лёшка не отстранялся. Он ласково теребил её локоны губами, тёрся носом о щёку, дотрагивался до шеи, гладил спину, и шептал, шептал что-то сокровенное на ушко.
Девушка всхлипнула, пошла на выход, где курили мальчишки, попросила сигарету, хотя никогда ничего подлобного не делала.
Глубокая затяжка вызвала спазм в груди, и шок. Юля закашлялась, задохнулась. Спустя несколько мгновений её внутренности вывернуло наизнанку.
Мальчишки смеялись, больно колотили по спине, нагло щупали.
Небольшая истерика до колик в животе, и болезненной икоты, вернули сознание.
Юля решила действовать. “Нельзя допустить, чтобы он обидел Леночку!”
Лёшка как назло не отпускал подружку, увлекал её танцевать, лишь только начинали звучать первые аккорды. Им было безразлично, медленная играет мелодия, или быстрая. Парочка танцевала и танцевала. Им было явно хорошо вдвоём.
А Юленьке было плохо, очень плохо, оттого, что им хорошо, оттого, что Лёшка с каждой минутой становится ближе и ближе подружке, которая ничего не подозревает.