Она ненавидела и презирала мальчишку, так благоговейно и трепетно прижавшегося к подруге.
Лёшка то и дело прикасался к Ленкиному лицу губами, но рукам пока воли не давал.
“Вот чем его можно соблазнить – обещанием, что будет иметь всё, чего пожелает. Я ведь всем телом чувствовала, как он замирает от желания дотронуться до того, что скрыто под платьем. Мужчину нельзя победить, он сильнее, но легко приручить, вложив в ладонь трепетную грудь, позволив пойти дальше, куда приведёт возбуждённая фантазия. Мне не жалко целомудренности. Совсем. Пусть пользуется, скотина, но Леночка моя подруга, я не могу позволить, чтобы он сделал её несчастной. Я их всё равно разлучу, чего бы мне это не стоило!”
Лёшка осторожничал, предупреждая Юлины действия, видимо чувствовал её нездоровый интерес: тащил Леночку в круг, не дожидаясь первых аккордов следующей мелодии.
“Он боится, боится меня! Значит, почувствовал неодолимую силу влечения. Как это здорово! Сегодня я его украду, как цыган ворует лошадь. Заставлю мять грудь, проникать в нежную плоть, буду выполнять любые его прихоти, любые желания. Пусть мне будет противно, пусть даже будет больно: неважно. Главное, дать понять, что я сильнее, что его любовь ничто, что есть эмоции гораздо более сильные, чем сентиментальные романтические бредни. Не дам разрушить нашу с Леночкой дружбу”.
Пока парочка целовалась и миловалась, Юлька разрабатывала тактику и стратегию соблазнения. “Всё просто: заставлю первой проводить домой Леночку. Дальше будет видно. Устрою ловлю на живца. Неужели Ленкины губы слаще моих? Фигушки. Это мы ещё посмотрим”.
Девушка ловко изображала оживлённость, радость, и хорошее настроение.
Имитировать подвёрнутую ногу в валенках было сложно. Юля справилась.
Леночка сама попросила, чтобы Лёшка отнёс Юлю.
Она как бы поскользнулась, упала навзничь, больно вывернула ногу в коленке, едва действительно её не повредив, закричала, пустила слезу.
Лёшке ничего не оставалось, как подхватить девушку на руки, и нести домой.
Когда парочка прощалась, Юля мысленно сжимала кулачки и скрипела зубами.
Родители были в гостях у друзей в другом городе, должны остаться там на ночь.
Половина плана реализована успешно. Теперь пусть ухаживает, лечит. Он ведь мужчина, значит, должен проникнуться состраданием, сопереживать.
Было смешно и весело, пока Лешка её нёс.
Юля намеренно ему мешала, создавала неудобства: висла на шее, пихала кудряшки в нос, прижималась щеками, носом. При этом она громко стонала и плакала, размазывая по его лицу слёзы.
От Лёшки веяло силой, терпкие ароматы его потного тела будили воображение. Юлька с закрытыми глазами представила, как всё должно произойти дальше. Было много неясностей, но в целом стратегия эффектного соблазнения не должна оказаться сложной.
Юля сладко всхлипнула, вызвав где-то внутри горячие потоки желания, чувственно прижалась к парню, уткнулась в его шею.
Неужели вхожу в роль?! Мне действительно приятно“.
– Потерпи. Сейчас посмотрим ногу. Надеюсь ничего серьёзного. Тысячу раз у меня такое было. К утру пройдёт. Будешь как новенькая.
– Да, а если калекой останусь? Никто меня немощную, увечную, не полюбит, замуж не возьмёт.
– Какие твои годы, Юлька, ты же красавица, королева красоты, как в песне, – и даже сам я не заметил, как ты вошла в мои мечты. Ты милее всех на свете — королева красоты, – с чувством пропел он.
– Ты серьёзно… я действительно тебе нравлюсь?
– Ещё бы! Ты прелесть Юлька. Завидую твоему будущему парню.
– Чего ему завидовать-то? Ты тоже мне нравишься. Понимаешь, о чём я… будь им.
– Но-но, я не о том! У меня Леночка – сама знаешь, я её люблю, а ты...
– Ага, я королева без короля, а ты – король без королевы. Тебе это не кажется странным?
– Нисколечко. Давай договоримся сразу, доношу тебя до дома, и всё. У каждой принцессы должен быть свой принц, свои алые паруса.
– Не вижу вокруг никаких принцев, одни осьминоги, у которых вместо души и ума щупальца для размножения.
– Юлька, ты несправедлива. Мальчишки, очень многие, тоже романтики. Я, например…
– Причём здесь ты? Лучше помоги раздеться, вдруг у меня перелом.
Юлька принялась стонать, срывая с себя верхнюю одежду. Когда дошло до тёплых рейтуз, задрала до пояса юбку, попросила их снять, чтобы осмотреть ногу, – нагнуться больно.
Лёшка не представлял, что делать, как поступить. Вариантов избежать откровенного оголения подруги не было. Он начал стягивать с Юли штаны с закрытыми глазами.