Эти птицы были редкостью. Говорили, что в мире их осталось всего восемнадцать штук, и они уже давно не несли новых яиц, и что жили они только в местах Черной Мары, доживая свой век. И управлять ими могли только истинные марцы, коих тоже было невелико, ибо сильно перемешалась их волшебная кровь с людской. Птицы эти тоже были волшебными, говорили, что сами чародеи марцы черпали свое волшебство из этих птиц, а подчинялись черные ткачи лишь тому, с кем родились в один и тот же день, месяц, год и минуту. Но это тоже были только слухи, простым смертным про это было мало известно. Говорили так же, что этих птиц нельзя убить, а умирали они сами, когда придет их время. Черная Мара сильно оберегала свое волшебство и давно уже не показывала его, поэтому все чаще выступала лишь в качестве лекарей, советников, изучателей и преподавателей наук.
Расписная колоннада великокняжеского терема-дворца входила прямо в воды большого пруда, здесь водились карпы. По воде плыли восточные лотосы, лилии и редчайшие голубые лебеди. Колонны были увиты вечно цветущим шиповником, цветы которого оставались даже под снегом зимой, хотя листва и опадала. Здесь марский ткач мягко опустился на зеркало пруда, не создав ни единой волны, несмотря на свои огромные размеры, прямо перед колоннадой Водных Ворот дворца. И медленно, словно ладья, подвез ездока прямо к ступеням, уходящим в воду, опустил крыло на ступени, по нему и спустился ездок. Только лебеди испугались и удрали в другой конец пруда, разбивая крыльями воду и громко гогоча.
Истинных Черных марцев Пелара видела лишь дважды в жизни: впервые - когда умер ее отец, а второй раз - на свадьбе ее дяди Рора, когда князь Черной Мары, Лунит, ныне уже покойный, лично посетил стольный град и почтил молодых, принеся дар. Но ей тогда было только восемь лет. Пелара помнила, что он увел ее дядю в Уединенный покой, и они о чем-то некоторое время беседовали, а после этой беседы дядя вышел хмурый и огорченный, и, когда Пелара спросила его, чем он так огорчился в ясный день своей свадьбы, то дядя ответил лишь, что не верит во все эти предрассудки, и чтобы она не боялась за него, и что ничего дурного не случится.
Вот и в этот раз прилетел этот недобрый предвестник, от чего сжалось и без того трепещущее сердце юной Пелары.
На этот раз прилетела женщина. Она была очень высокая и стройная. На голове ее был закрытый убор из жемчужных камней, из-под него выбивались две толстые русые косы. К убору крепились длинные подвески. Одета она была во все черное. Подобие расшитого сарафана было коротким, и едва доходило до середины длинного ее стройного бедра, чтобы удобнее было сидеть в седле на загривке марского ткача. На плечах - расшитое оплечье. На ногах ее были высокие кожаные сапоги с каблуком, поверх черных узких брюк, на руках были черные кожаные перчатки, на перчатках -жемчужные браслеты и кольцо с гербом ее княжества. На плечи она набросила черный длинный плащ с капюшоном, на нем так же был вышит герб Черной Мары: черный марский ткач в бирюзовом круге, держащий в клюве ветку родового дерева - великие дерева, растущие только в Черной Маре, и, по слухам, они тоже были сущей магией, и могли ходить. К ее дорожному сарафану крепились ножны, из ножен была видна изукрашенная резьбой рукоять булатного меча, хотя и был он тоньше и короче мужеского. Крепились к ее поясу и несколько кинжалов. На спине она так же несла резной лук и расписной колчан со стрелами. Великие марские колдуны всегда носили с собой оружие, хотя и не использовали его почти никогда.
Пелара сразу догадалась, кто это, ибо давно уж ходили легенды о марской ведьме, Великой Севалине. Говорили, что ей уже двести тридцать восемь лет, но выглядела она весьма свежо и молодо. Все, кто видел ее, могли дать ей не больше двадцати пяти лет. Она была дочерью марского подкнязя Луния, внучкой почившего подкнязя Лунита.
Некоторые бояре оглядывались в окна, чтобы посмотреть, что там снаружи, не померещилось ли. Однако, никто не посмел встать со своего места и прервать совет. Только молча ерзали на местах.