Если бы только войска из протестантских регионов Пруссии или Франконии были бы вовлечены в массовые убийства, то объяснение, основанное на анти-католических чувствах могло бы потенциально что‑то предложить. Однако это мешает объяснить, почему полк Листа, составленный преимущественно из католиков (85 процентов солдат роты Гитлера были католиками), стал бы желать убивать и унижать других католиков. Другая проблема с обычным объяснением – это то, что даже предположительно "преобладающе протестантские" войска, которые – в соответствии со стандартными работами по этой теме – были ведомы "заметно анти-католическими" чувствами (1-я, 2-я, 3-я и 4-я армии и вюртембергские части 5-й армии), вовсе не были преимущественно протестантскими. В действительности, равное количество протестантов и католиков жили в призывных районах 1-й армии, в то время как 2-я армия включала не только протестантские войска Северной Германии, но также воинские контингенты из Вестфалии и Рейнланда, где почти две трети населения было католиками. Даже в Вюртемберге католиками были 30 процентов населения. Благодаря существованию воинской повинности, 1‑я – 5-я армии, таким образом, состояли из смеси солдат католиков и протестантов, а не были гомогенными протестантскими подразделениями, нацеленными на католиков.
Более того, обращение к культурным объяснениям, таким, как анти-католицизм, социальный дарвинизм и демонизация противника, в качестве обоснования зверств немцев в 1914 году не объясняет, почему за примечательным исключением Калиша[6] на германо-российской границе, на Восточном фронте в преимущественно католической Польше не было никаких масштабных зверств. Равным образом это не объясняет, почему социальный дарвинизм не превратился в широко распространённые анти-славянские изуверства на Востоке. Более того, существование глубоко укоренившегося культурного основания за злодеяниями 1914 года не объяснит, почему к концу 1914 года жестокости почти стихли. Если немецкая культура не может достаточно обоснованно разъяснить, почему люди RIR 16 желали вешать бельгийских жителей по прибытии на фронт, как мы найдём смысл в поведении братьев по оружию Гитлера?
Одним из ответов будет указание на эволюцию специфически институциональной культуры германских вооружённых сил, что, как говорилось, должно было вести снова и снова к жестокостям и "абсолютному разрушению". Идея здесь в том, что культурно-идеологические факторы, такие как анти-католицизм, гипернационализм или социальный дарвинизм, значили относительно мало. Что скорее имело значение, то была институциональная культура внутри германских вооружённых сил, которая предположительно всегда толкала на наиболее экстремальные меры. Исходной точкой для этого предположения является утверждение, что все военные институции будут подталкивать к наиболее экстремальной из альтернатив, следуя логике развития военной культуры. Аргумент здесь тот, что вооруженные силы ведомы силой своего собственного потенциала, внутренне присущей логикой, которая, если не контролируется, толкает к крайностям, всегда ссылаясь на военную необходимость, к повторяющемуся и неограниченному использованию насилия, к идеализации риска, принуждения и страха. Почти неминуемым результатом, если военная структура остаётся бесконтрольной, является возникновение политики "абсолютного разрушения", "истребления", решительных побед и тотальных или "окончательных решений". В случае Германии этими результатами были зверства 1914 года в Бельгии, резня в Хереро и Нама в немецкой Южной Африке в 1904-1905 гг., план Шлиффена (стратегический план войны на два фронта, включающий молниеносную победу над Францией, прежде чем Германия повернётся в сторону России), жёсткая политика оккупации и выжженной земли во время Первой мировой войны, подстрекательство и потворствование Германии массовому убийству армян в восточных провинциях Оттоманской империи в 1917 году и, в конечном счете, нацистские геноцид и приёмы ведения войны.
6
В самом начале Первой мировой войны 2 августа 1914 года германские войска вошли в польский город Калиш и подвергли его жестокому погрому, многие жители были казнены (примечание переводчика)