Манера, в которой он это сказал, пронзила иглой сердце Пайпер. Она не романтична. Нет. Не хотела ни колец, ни фаты. Это не ее. Но от такого его как бы походя отказа от любого будущего сжалось горло.
Она должна быть жесткой. Такой она была, такого он от нее ждал. Пайпер втянула воздух.
— Женщины ведь тебя никогда не бросали?
— Мы говорим не об этом.
— Другими словами — нет. Бросать — твоя привилегия. И ты не в курсе, как справляться с иным сценарием. Разве тебе непонятно? Дело не во мне и не в наших отношениях. Просто тебе всегда надо выходить победителем.
Это было правдой, и, может быть, Купер тоже ее знал, потому что возросла его неприязнь.
— Я не нуждаюсь в твоем психоанализе.
— Это ради твоей же пользы, и да, я на самом деле бросаю тебя.
Купер сжал губы в тонкую линию.
— Ты трусиха, Пайпер Дав. Никогда не думал, что так назову тебя, но ты бежишь от нас двоих, как испуганный подросток.
Что ж, это правда. А что еще она могла сделать, если на кону спасение ее души?
— Я не убегаю. Просто я прагматик. Мы живем в разных мирах, Куп. Мне пора вернуться в мой мир, а тебе идти своей дорогой.
— Ты и в самом деле этого хочешь?
— Да. Да, хочу.
Он встал, швырнул салфетку с таким ледяным выражением, которое Пайпер еще не видела.
— Ну и черт с тобой.
Купер взлетел вверх по лестнице в свой офис. Куда ее занесло? Сегодня вечером намечалось торжество. Купер планировал удивить ее, попросив пойти с ним, ведь он еще ни одну женщину не приглашал. А что она учудила? Все испортила.
Доверьте что — то Пайпер Дав. Она возьмет и все прямо тут же обратит в хаос. Им так было весело вместе. Они одинаково смотрели на жизнь. Неужели трудно это понять? Вместо признательности за то, что у них есть, она должна превратить все в дерьмо.
Хотя насчет одного Пайпер права. Он не любил проигрывать. Особенно когда в том не было необходимости. Купер принял решение. Пару деньков ее не будет замечать, даст время поскучать. Нужно с ней построже. Потому что Пайпер Дав понимает только жесткое обращение.
Последние четыре дня работы в клубе обернулись для Пайпер сплошным адом, но она обещала Тони побыть до конца недели и не могла бросить его на произвол судьбы. История фальшивого обвинения Купера вовсю освещалась в СМИ, и в клубе было под завязку. Куда бы Пайпер ни повернулась, везде натыкалась на Купера.
Наконец настала суббота. Ее последний день работы. Со всей этой славой любые долгие дебаты, чтобы оставить Купера одного на танцполе, канули в Лету. Джона организовал охранников так, чтобы один всегда находился с Купером рядом. Лишь Пайпер отказалась от «Куперовской смены», поскольку у единственной вышибалы — женщины и так было много обязанностей. Однако в субботу заболел Эрни, и ей пришлось его подменить.
Купер облегчил ей задачу держаться от него на расстоянии, поскольку вел себя так, словно Пайпер не существовало. Лишнее доказательство уже известного — как сильно он ненавидел проигрывать. Она до боли скучала по их близости — по тем интимным взглядам, что они обменивались, по тому, как вместе смеялись над какой — нибудь глупостью, которую только они одни считали смешной. Все кончилось.
К тому же наступила последняя ночь, когда она спала в клубе. Эмбер обрадовалась, что кто — то присмотрит за квартирой, и завтра Пайпер переедет. И с завтрашним днем закроется эта глава ее жизни. Паршивейшая глава.
Наилучшая глава…
Пока Пайпер наблюдала, как очередная красотка липла к Куперу так, что оставила очередной отпечаток макияжа у него на рубашке, за плечо ее тронул Джона.
— Пора тебе принять эстафету у Купа. — Он посмотрел в сторону их босса. — Кстати, что с вами происходит? Не видел всю неделю, чтобы вы, ребята, разговаривали.
Она ушла, а Купер остался. Придется ей представить все в правильном свете.
— Куп меня бросил. Самым вежливым образом, конечно. Он ведь безупречный джентльмен.
— Без дерьма? А я — то решил, что вы, ребята, собирались продержаться подольше.
— Да все окей. Когда — нибудь должно было случиться. Чем скорее, тем лучше.
Джона неловко похлопал ее по спине. Хоть он и кретин, Пайпер против воли почувствовала к нему нежность.
Во время нескольких минут отсутствия Джоны толпа снова стала напирать на Купера, и задача Пайпер осложнилась.
— Организуй мужику немного свободы.
Большинство народу не создавало проблем, несколько «трудных» так набрались, что с ними легко было справиться. Хорошо, что никто не лез в драку, потому что Пайпер нужна цель для каждого болезненного чувства, свернувшегося внутри. Еще несколько часов…
Парень в фетровой шляпе и в джемпере с V — образным вырезом наступал на Купера. Пайпер ощущала нарастающее бешенство, пока слушала, как идиот припоминал каждый промах Купера, каждый запоздавший бросок мяча. Купер привык к таким болванам и прекрасно справлялся. Но не она. Когда «фетровая шляпа» приступил к критике капитанского мастерства Купера, все ужасные эмоции, кипевшие внутри нее, нашли свою цель, и Пайпер взорвалась. Она протиснулась между мужчинами, привстав на высоких каблуках, и схватила парня за грудки.
— Отвали, засранец, или я оторву твою гребаную башку. Усек?
Брови Купера взлетели вверх. Парень моргнул, потом выдвинул подбородок в ложной браваде.
— Что? Кто ты такая?
— Мой телохранитель, — спокойно ответил Купер. — Лучше с ней не связывайтесь.
Парень бочком стал отступать.
— Да кому нужен этот дерьмовый клуб?
Брайан быстро оттеснил придурка от толпы. Купер с неудовольствием посмотрел сверху на Пайпер.
— Настоящая дипломатия.
— Он меня достал.
— Прекрати.
Она больше не могла с этим справляться и отошла прочь. Еще час, и ее работе конец.
Пайпер проверила женский туалет и VIP — зону. Все хорошо. Когда она наконец вернулась на первый этаж, то наткнулась на группу мужчин, окруживших Купера у лестницы, ведущей на антресоли. Какой — то особенно шумный с нагеленными волосами тип подошел ближе некуда и разглагольствовал, размахивая пивом.
— Ты и я, Куп. Мы знаем, на что это похоже. Однажды меня какая — то сука тоже пыталась прижать. В точности как тебя.
— И не говори.
Купер отвернулся.
Однако парень не унимался.
— Эта сука напрашивалась. Она сама хотела. Любой это видел.
А потом идиот сделал ошибку, схватив Купера за руку. Купер развернулся и без предупреждения замахнулся и ударил кулаком парня, швырнув его в толпу.
Вот же хрень.
Пайпер бросилась вперед. Парень упал на пол, перекатился на колени и схватился за челюсть, потирая. Пайпер опустилась рядом на колени и посмотрела снизу на своего экс — любовника.
— Настоящая дипломатия, Куп.
Купер посмотрел на нее сверху и бросил ее же слова:
— Он меня достал.
Несмотря на его свирепое выражение, она чуть не обняла Купера.
«Это за всех женщин, которые говорили правду, а им никто не верил».
Наконец пробило три часа. Пайпер скинула туфли и потащилась наверх провести последнюю ночь в квартире. Завтра она будет спать на широкой кровати Эмбер под постером с «Аидой».
Пайпер разделась, натянула простую коричневую футболку поверх белья и посмотрела из окна в переулок. Купер уехал, на месте, где стояла его машина, зияла пустота. Пустота, как у Пайпер в душе.
Она забралась в постель и уставилась в потолок, думая о том, что поступает правильно. Пайпер не верила, что можно испытать боль еще большую, чем уже есть, но оставаться с Купером дальше — скрывая, как сильно озабочена, — сделает их неминуемый разрыв еще мучительней.
Наконец она провалилась в тревожный сон, только чтобы увидеть кошмары с клоунскими лицами, сапогами — ботфортами и палками селфи. Они преследовали ее в алых джунглях, где с телефонных столбов вниз головами висели мертвые женщины. Пайпер хотелось кричать. Но не хватало воздуха. Она должна найти воздух. Потому и боролась, чтобы обрести крик. Где угодно.