- Надо же, стрелы, - вырвалось у меня, когда из очередного лешего показалась одинокая новенькая стрела.
[Прорастающая стрела лешего (Необычное)]
Класс: Деревянная стрела.
Атака (Колющая): 8
Прочность: 30/30
Ограничения: 10 силы и только для охотничьего лука с усилием от 50.
Описание: Практически монолитная конструкция, лишённая наконечника или оперения в привычном понимании. Несмотря на длительное отсутствие подпитки, растение способно в рекордные сроки прорастать и восстанавливать естественные процессы.
Основные свойства: При контакте с кровью живого существа в течение 3 секунд стрела прорастает, нанося множественные внутренние повреждения с сопутствующими отрицательными эффектами «кровотечение», «травма» и «рваная рана».
Идеально ровная ветка, с трудом гнущаяся с моей текущей силой, обладала тонким лиственным оперением и коническим наконечником, будто капля смолы застывшим на краю ветки. В противовес внешнему виду проникающая часть отличалась удивительной твёрдостью, позволяющей царапать стальную пластину.
После проверки с использованием лука, я убедился, что её низкая масса и особенности конструкции неблагоприятно влияют на поражающую мощность. Против бронированных целей эффективность вовсе стремится к нулю, благо таких здесь встретишь нечасто.
В оставшихся леших мне попались ещё семь стрел в дополнение к куче разнородного снаряжения. Без навыков обращения с древесиной я не смог в полной мере использовать тушки леших, но и без оных разнородных ингредиентов набралось на полсотни кило, половину которых составили части двух эпических представителей вида.
Спустя сорок минут, я направилась на разведку. Без Ктулха пришлось использовать копьё для прощупывания пути, из-за чего десятиминутная прогулка превратилась в полуторачасовую.
Главного лешего пропустил бы только слепой. В ином месте обычное раскидистое дерево не вызывает каких-либо вопросов, видели и побольше, но на болоте оно сильно контрастировало с окружающей обстановкой. Ствол выходил из центра почти идеально круглого десятиметрового водоёма непонятной глубины, полностью скрывающего корневую систему. Кора изобиловала глубокими бороздами, в которых угадывались очаги разрастания багровой плесени. Полностью лишенная листвы или иголок крона выделяясь лишь множеством шишек разной степени зрелости. Учитывая их форму, так и появлялись на свет младшие сородичи главного лешего.
«Не похоже, что он способен передвигаться…»
Дабы убедиться я запустил в него небольшую ветку, но не получил никакой ответной реакции. Сканирование не дало никакой новой информации, поэтому к группе пришлось возвращаться без определённых сведений. Коротко описав увиденное, я посмотрел на Дарвина, который, по идее, должен больше моего понимать во всяких странных деревьях.
- Что скажешь?
- Да ничего особенного. От леших я не чувствовал и капли присутствия «духа» и уж тем более «разума». «Энты» или, на худой конец, низкоорганизованные «фитониды» должны обладать одной из этих составляющих, а тут одно «тело», ведомое примитивными инстинктами: считай обычные растения-хищники, - недолго думая поделился своими мыслями друид.
- Понятно. Я к чему спрашиваю… Леший находиться посреди водоёма с непонятной глубины и содержанием врагов. Никуда уходить в обозримом будущем он не планирует, поэтому сражаться придётся в ещё более ужасных условиях чем раньше.
Нет, мы могли напрячься и приготовить площадку для сражения, однако никто не брался прогнозировать как на это отреагирует противник. Случай с Анрой и Дэстерией показал, что всегда можно попробовать подойти с другой стороны в поиске решение возникших трудностей. В данном конкретном случае, кто как не Дарвин может в корне изменить ситуацию.
- Ничего не обещаю, но приложу максимум усилий, - не очень уверенно ответил старик, углубляясь в системное меню.
Тем временем наш транспорт двинулся по проложенному мною маршруту.
***
«Сколько веры в старика вроде меня…» – под мерное покачивание неведомой науке твари понемногу рефлексировал я.
Раньше Вечность воспринималась мною не более чем место, где можно без вреда для здоровья насладиться алкоголем и телом, не скованным износившимся опорно-двигательным аппаратом, однако в последнее время моё отношение начало меняться… Как никогда прежде, я боялся подвести молодёжь, устремившую на меня свои надежды. Столь отчётливое проявление давно забытого «страха» обезоруживало.