Флетч покатился по усеянному осколками и залитому бербоном полу к двери.
Вскакивая на ноги, толкнул дверь.
Она уже открылась, когда прогремел выстрел. Стекло разлетелось вдребезги.
Усаживаясь за руль, Флетч крикнул: «Если не знаете, как проехать на Полмайр-драйв, так бы и сказали!»
И свернул с бульвара Вашингтона на Двадцать третью улицу.
А на бульваре уже выли сирены патрульных машин.
ГЛАВА 5
– Миссис Хайбек?
Седовласая дама в платье в цветочках и зеленых теннисных туфлях сидела на металлическом стуле с прямой спинкой у бассейна. У ее ног лежала красная сумочка.
– Да. Я миссис Хайбек.
Она посмотрела на Флетча, и ее нос чуть дернулся, как у кролика.
– Ай Эм Флетчер. Из «Ньюс трибюн». Я должен был встретиться с вашим мужем в десять часов.
– Его здесь нет.
Нажав на кнопку звонка у калитки, Флетч еще раз оглядел дом и участок. 12339, Полмайр-драйв. Уютный кирпичный особняк, утопающий в рододендронах, но уж никак не жилище тех, кто мог, не моргнув глазом, отвалить пять миллионов на благотворительность.
И никто не поспешил к калитке, чтобы впустить его.
Блуждая между рододендронов, Флетч нашел седовласую даму, сидящую у бассейна.
– Никто не знает, где он, – продолжала миссис Хайбек. – Дональд блуждает по миру. Это единственное, что можно сказать о нем с полной определенностью. Дональд блуждает. – Она протянула руку и схватила пальцами что-то невидимое. – Блуждает.
– Могу я поговорить с вами?
Она вновь дернула носиком.
– Молодой человек, вы очень-очень пьяны.
– Нет, мадам. Разве я похож на пьяного?
– От вас разит спиртным.
Флетч наклонил голову к плечу, понюхал тенниску.
– Это мой новый дезодорант. Вам нравится?
– Это одорант <Дезодорант – отбивающий запахи, одорант – пахучий.>.
– Он называется «Бух»!
– Он называется бербон. От вас разит бербоном.
Флетч вновь понюхал тенниску.
– Ужасно, не правда ли?
– Запах бербона я отличаю сразу. Ваш бербон – из дешевых.
– Позаимствовал его на распродаже, знаете ли.
– Слышала я о вас, журналистах. – В серых глазах миссис Хайбек стояла грусть. – Дональд однажды рассказал мне о знакомом журналисте, который наполнял бербоном постельную грелку. Своим коллегам он говорил, что нашел способ облагородить пьянство. Лежа в постели, потягивал бурбон через клапан грелки. К сожалению, через три месяца он уже не мог добраться до кровати и спал на полу. – Миссис Хайбек сложила руки на коленях. – До двухспальной кровати.
Флетч глубоко вздохнул. Он чувствовал, что вульгарный смех оскорбит миссис Хайбек.
Посмотрел на бассейн. На другой стороне мужчина в сомбреро поливал цветочную клумбу.
– Дело в том, что произошло это случайно.
– Люди всегда находят предлог для того, чтобы напиться. Хорошие новости, плохие новости, никаких новостей.
– Нет, действительно случайно. Я зашел в винный магазин на пересечении бульвара Вашингтона и Двадцать третьей улицы, и как раз в тот момент упала стойка с бутылками бербона. Меня и одного из работников магазина окатило бербоном с головы до ног.
Ее грустный взгляд задержался на лице Флетча.
– Я не пил. Честное слово. Позвольте мне присесть?
– Хорошо, – с неохотой согласилась она. Флетч сел на второй металлический стул. Миссис Хайбек сидела в тени большого зонтика, Флетчу досталось место под солнцем.
– Так вернемся к пяти миллионам, миссис Хайбек...
– Пяти миллионам, – повторила она.
– ...Которые вы и ваш муж решили подарить музею искусств.
– Да-а-а? Расскажите мне об этом.
– О чем?
– Об этом.
Флетч смутился.
– Я надеялся, что рассказывать будете вы.
Миссис Хайбек выпрямилась.
– Да, мой муж и я решили пожертвовать пять миллионов музею искусств.
– Мне это уже известно. Ваш муж адвокат?
– Мой муж блуждает. Далеко-далеко. И всегда блуждал, знаете ли. Это все, что можно о нем сказать.
– Понятно. – Поневоле Флетч задумался, а сколько водки выпила миссис Хайбек с утренним кофе. – Он – старший партнер в юридической фирме «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– Я говорила ему не делать этого, – миссис Хайбек нахмурилась. – Три фамилии, начинающиеся с буквы «х». Более того, со слога «ха». – Все еще хмурясь, она посмотрела на Флетча. – Вы со мной согласны?
– Конечно. Звучит неестественно.
– Создает дисгармонию. Ощущение, что партнеры никогда не могут прийти к единому выводу. В чем-то сойтись.
– Да, – не стал спорить Флетч.
– Не говоря уж о том, что, произнося «Хайбек, Харрисон и Хаулер», люди слышат, возможно и подсознательно, «Ха, ха, ха». В действительности же они говорят «Хай, ха, хау». Что еще хуже.