Конный башкир
Согласно русским наградным документам, ротмистр Изюмского полка П.Н. Рошанович «в первой атаке когда неприятельской и наш фронты остановились не далее десяти шагов друг от друга, поражая неприятеля своеручно, возбудил мужество колеблющихся нижних чинов, удержал фланги на месте до атаки ротмистра Лошкарева и потом гнал неприятеля с примерною храбростию своего эскадрона». Ротмистр А.С. Лошкарев «стройною и быстрою атакою на правый фланг неприятеля возбудил мужество в колеблющихся двух эскадронах и был примером в сей части жесточайшему поражению неприятеля, врубясь сам первый в неприятеля». Вахмистр Глоба, «когда ротмистр Лошкарев был окружен неприятелем, то он врубившись изрубил своеручно нескольких человек, чрез что спас жизнь ему». Командующий полком майор Л.Б. Розенбаум «примерно стройным движением своего эскадрона не допустил расстроенного неприятеля собраться и взяв неприятельские резервы в правый фланг остановил оный, чем и способствовал к вторичному поражению оного». Вахмистр Пимонов «взял двух офицеров в плен и отличался примерным мужеством». Ротмистр этого полка Сташевский получил «жестокие раны» и был взят в плен.
Офицер Изюмского полка К. Мартенс, служивший прежде в прусской армии, вспоминал: «Наш полк наткнулся на отряд прусских улан второго Силезского полка. Стычка была тем ужаснее, что на дороге стояла пыль столбом, и мы сшиблись, не видя друг друга. Мы потеряли трёх офицеров и много солдат. Пруссаки также потеряли не мало людей. Этот уланский полк, которым командовал майор фон Блок, был единственным прусским полком, находившимся при Великой армии. Я лично знал почти всех офицеров этого полка. Можно себе представить, что я испытал, очутившись лицом к лицу с моими бывшими товарищами».{23}
А. Ежов. Кавалерийский бой между 2-м Силезским уланским полком и Изюмскими гусарами в деле при Молевом Болоте А.И. Попов. Первое дело при Красном
Генерал К.Л. Бройнинг (1771–1812). 1808 г.
«Тем временем, — пишет Обри, — почувствовав поддержку прекрасной русской кавалерии, которая находилась в резерве позади них, они [казаки] стали как бешенные и пошли стрелять в нас из пистолетов и атаковали нас в пики вплоть до наших рядов. Кроме того, прибыв на возвышенность, которая доминировала над позицией, мы заметили пехоту и артиллерию, а наш полковник отсутствовал… Внезапно по нам начался огонь артиллерии и унёс у нас множество лошадей, в частности, лошадь капитана Раше (Rascher), моего коллеги по эскадрону; тотчас один вахмистр спрыгнул вниз со своей лошади и подсадил его наверх». В данном случае речь идёт о капитане Ташё (Tascher), племяннике экс-императрицы Жозефины. В письме к своему другу Дюмону он сообщил: «Сражались, отступая крупной рысью. Я остался немного позади моего эскадрона и присоединился к нему, тесно сопровождаемый калмыками и казаками, когда залп артиллерии рассёк надвое бригадира Гилоза и убил мою лошадь. Я неизбежно был бы взят в плен или убит. Мируар подъехал отдать мне свою лошадь. Я ему отказал. Вахмистр Леклерк соскочил на землю, освободил меня, хотел отдать мне свою лошадь и в тот же момент был окружён неприятелем; я обязан жизнью и свободой героической самоотверженности моего земляка». Огонь вела 2-я рота донской конной артиллерии. Дежурный штаб-офицер корпуса Платова полковник И.Я. Шперберг «находился безотлучно» при атамане, но, когда «неприятельские кавалерийские колонны упорно стояли на правом фланге, то по распоряжению его, четырьмя орудиями донской конной артиллерии отбиты, расстроены и в беспорядке Донскими полками опрокинуты». Урядники В. Богатырев и И. Андреев, «каждый из них своим орудием, поражая цельными и удачными выстрелами из картечи, наносили неприятелю великой вред».{24}
23
РГВИА. Ф. 103. Оп. 208 а. Св. 0. Д. 1. Л. 6 об., 7–7 об.; Поликарпов. 228-29; Акты, издаваемые Виленскою комиссиею для разбора древних актов. Т. 37. Вильна, 1912. С. 12; PC. 1902. № 1. С. 112.
24
Aubiy. 160-61; Вауе. 180–181; РГВИА. Ф. 103. Оп. 208 а. Св. 0. Д. 1. Л. 5 об., 6 об.-7; Поликарпов.228. “