========== Глава 1. Первое сентября ==========
— Прекрати на него пялиться, дырку в пиджаке прожжёшь.
Испуганно вздрогнув, крепче прижав к груди огромный букет белых хризантем, я покосилась на свою будущую однокурсницу — высокую шатенку с невероятно густыми вьющимися волосами и аристократически строгим профилем. Точнее, она уже моя однокурсница: сегодня ведь первое сентября и наша первая линейка в колледже. От доносившейся из динамиков громкой музыки и веселого гула голосов звенело в ушах, а от мысли, что я больше не девятиклассница и даже не абитуриентка, дрожали коленки. Казалось бы, чего бояться? Всё течёт, всё меняется: простившись с далеко не любимой школой и агрессивными одноклассниками, нужно двигаться дальше. Нужно учиться, чтобы иметь не только аттестат, но и диплом, ведь как говорится: «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек». Нужно, только я всегда была застенчивой, хуже того — ужасной трусихой и паникёршей. Спрашивается, кто в это поверит, глядя на тоненькую блондинку с серо-голубыми глазами ангела и третьим, будь он очень ладен, размером груди, который, как ни старайся, не спрячешь ни под какими блузками? Я и сама, когда смотрю в зеркало, не верю себе, что это я. Контраст между внешностью модели Плейбоя и душой зашуганной монашки умопомрачительный. Это всё потому, что моя мама, образно выражаясь, огнедышащий дракон со стажем надзирателя в пыточных камерах тюрем Людовика XIV, мне от неё влетает по каждому пустяку, вот и вырос вечно дрожащий осиновый листочек. Странно, что она, позабыв про свой контроль, отправилась на работу, а не со мной на линейку, ведь многие другие родители пришли сегодня со своими чадами-первокурсниками. Ещё бы, такой торжественный момент — драгоценные птенцы, наконец, оперились и готовы к первому самостоятельному полёту — прямиком за парты колледжа.
Наверное, именно потому что неожиданно оказалась предоставлена сама себе, я рассматривала шумную толпу студентов свободно и с таким интересом. Ещё больший интерес вызвал почти двухметровый брюнет, оживлённо обсуждавший что-то с завучем, которая принимала у нас вступительные экзамены. Похоже, что это физрук: фигура очень спортивная и голос зычный, как у футбольного тренера. Хорошо, что моё полное освобождение от физкультуры оказалось в силе даже после того, как правительство провело ряд медицинских реформ, надеясь всех школьников сделать если не олимпийскими чемпионами, то областными уж точно. Я бы не выдержала, если бы мной командовал такой басовитый дяденька.
— Да перестань же, — снова одёрнула меня обладательница кудрей, которым могла позавидовать сама Анжела Дэвис. — Вот он сейчас обернётся, и будет неловко. Потом начнёшь влюбляться, а сейчас улыбнись вон тому парню в синей рубашке и галстуке, бедняга уже битых пять минут тебя взглядом поедает.
— Ни в кого я не влюбляюсь… — попыталась я оправдаться, тут же взглянув в указанном направлении и наткнувшись на плотоядную ухмылку старшекурсника, который беднягой уж точно не выглядел. Субтильным тоже. — Просто ищу взглядом точку опоры.
— Ищи, но только не среди преподов, их задача толкать нас в ад, а не вытаскивать.
— А что, там ещё не все котлы заняты?
Чуть «койки» не сказала, мать его…
— Нас в оставшиеся рассадят, и начнётся аттракцион «Переживи сессию».
— На первом курсе мы должны школьную программу добить.
— Знаю, но он к сожалению не единственный и закончится экзаменами на выживание. Я — Вика, приехала сюда учиться из Михайловки, а ты?
— А я местная. Лиза.
— Сядешь со мной за парту? А то неохота с кем-нибудь из этих прощиголд оказаться, — попросила моя новая знакомая, кивнув в сторону нескольких ультрамодных девиц а-ля-внучка Брежнева: брови берегу как семейную реликвию, никогда не выщипываю и старательно подвожу сурьмой.
— Хорошо.
Мне и самой не хотелось близко знакомиться с кем-то из них, хотя, конечно, придётся, раз нам предстоит вместе учиться ближайшие четыре года. Тихая, домашняя девочка, я тут же прониклась симпатией к серьёзной и спокойной, как танк, Вике. Сама не знаю, откуда взялось это чувство, но с первых минут нам было очень легко общаться, мы понимали друг друга с полуслова и продолжали тихо переговариваться пока не заметили невысокого светловолосого паренька в сером пиджаке и джинсах. Выглядел он совсем потерянным, чем вызвал сочувствие не только у нас двоих.
— Иди становись ближе, сынок, — позвала его привлекательная, в меру упитанная мама одного из мальчишек нашей группы. — Сейчас классный руководитель подойдёт, послушаем речь директора, и он вас отведёт на первую лекцию.
— Я и есть классный руководитель. Алексей Николаевич.
Именно в такие минуты с удивлением понимаешь, что младшее поколение подчас может оказаться тактичнее старшего, потому что именно присутствовавшие родители не смогли сдержать улыбок, а некоторые даже тихих смешков, в то время как мы были просто заинтересованы происходящим.
— Ну ничего, быстрее найдёте общий язык, — нашлась, наконец, всё та же женщина, как позже я узнала, мать кареглазого, напоминавшего плюшевого мишку Сергея, который в тот момент старательно делал вид, что он вообще тут мимо проходил и ни разу не понял, о чём речь, и что происходит.
— С началом учебного года, Алексей Николаевич, — вдохнув напоследок горьковато-осенний запах хризантем, я вручила их лишь на миг растерявшемуся, кажется, даже покрасневшему классному руководителю, который тут же взял себя в руки и принялся объяснять, что помимо классного руководства он будет вести у нас историю, философию и обществознание.
Что ж, история это хорошо. История — мой любимый предмет, даже экзамен по ней сдала «на отлично». А вот физкультура… отступив за плечо хмыкнувшей Вики, я снова взглянула на преподавателей, среди которых выделялся немалым ростом темноволосый атлет — хорошо, что у меня освобождение.
Или всё же плохо?
========== Глава 2. Сплетни ==========
— Лиза, готова к новости?
— Что? — оторвавшись от конспекта, я удивлённо взглянула на буквально влетевшую в аудиторию и плюхнувшуюся рядом со мной за парту Вику. Какие ещё новости? Меня от последних двух колбасит, как после ядерной бомбёжки: во-первых, полуторачасовые пары после привычных сорока пяти минут школьных уроков — это ужасно нудный, невыносимо скучный кошмар, пережить три дня которого — целый геройский подвиг, а во-вторых, выяснилось, что в колледже нет педагога немецкого языка, и всем, кто изучал его раньше, предложены на выбор английский или французский. Хоть головой об учебник биться начинай и одновременно стучи в бубен! Каким образом я должна в считанные дни ознакомиться с английским, о французском даже и не помышляю? Нет, хватит с меня новостей, я ещё жить хочу! Долго и счастливо! А не коротко, схоронившись под горой словарей в библиотеке.
— Твой любимый — голубок! — заговорщицки сообщила подруга, сверкнув зелёными, как молодая листва, глазами. — Мне всё рассказали!
— Что? Кто?
— Двое парней с третьего курса, очень, кстати, обходительные, — кокетливая улыбка лишь на миг озарила её красивое лицо, затем оно стало привычно серьёзным и даже немного суровым. — Помнишь надпись, которую мы видели утром на стене лестничного пролёта, когда поднимались на алгебру: «Физик — голубь»?
— Ну да, ты ещё мечтала тех начинающих вандалов отправить на принудительные работы, — откровенно говоря, две пары алгебры мне запомнились гораздо больше, потому что преподавательница Агафья Петровна пообещала похоронить за плинтусом всех, кто не разберётся с векторами на цифровой прямой в самое ближайшее время.
— Пусть бы сами стену поштукатурили, неповадно было бы потом её гвоздями ковырять. Так вот, голубь — это тот препод, на которого ты на линейке глазела — Голубенко Константин Владимирович.
— И что? — припомнив высокого брюнета, которым так беззастенчиво любовалась в понедельник, я густо покраснела и попыталась сделать вид, что крайне увлечена конспектом по английскому. Кто его только придумал третьей парой? Наше расписание, кажется, составлял садист. Ну, или маньяк со стажем, излюбленным напитком которого является свежая кровь первокурсников. Точно, смешать с медицинским спиртом, но не взбалтывать. — Ни на кого я не глазела.