Народ в самом деле ощупывал розданные листья.
— Подумайте о любви, что вы испытали, — говорила Мэри. — Обо всех моментах, что меняли вашу или чью-то еще жизнь.
Я очень старался не думать об Эбби.
— Подумайте о секретах, что хранят ваши сердца. Ощутите соединившиеся вены и бьющиеся в них секреты других людей.
Мэри раскинула руки перед собой, точно Гендальф, и говорила медленно, будто сквозь дрему. Мы с Фиби оба посмотрели на листья в наших руках.
— Ты была синим, — произнес я.
— Как счастлив клоун, стоя на руках[10], — сказала Фиби.
— Подумайте о своем предке, по сугробам пробирающемся за едой, — прошептала Мэри.
— Где ты не сможешь удержать за руку, — прочла Фиби.
— А я причин остаться не найду[11]. — Я пытался скопировать мрачный тон Мэри, но безуспешно.
Она отступила назад, воскликнула:
— Говори, память!
И включила свет.
Несколько секунд все молчали. Просто сидели, моргали, гладили листья. Такое долгое, неловкое молчание. Затем Фиби прокашлялась и выдала свой короткий анализ стихотворения Сильвии Плат «Ариэль», никак не связанный с листвой, но впечатляющий и очень красноречивый. А я пробормотал свою часть о «Последнем письме» Теда Хьюза, хотя почти все украл из книги, что она мне одолжила.
И под конец Мэри озарила аудиторию улыбкой и сказала:
— Итак… вот и все. Сохраните листья. И вспоминайте нас каждый раз, как на них посмотрите.
Все захлопали, Йоргос улыбнулся и вызвал следующую тройку. Я понятия не имел, хорошо все прошло или плохо.
Мэри явно считала, что хорошо. С семинара она уходила пританцовывая.
— Я уважаю работу остальных, но мы точно были лучшими. Йоргос даже забрал с собой наш листик! Ну будто мы заставили его взглянуть на все по-новому. Я надеюсь.
Она взяла нас с Фиби за руки, и мы втроем побрели по коридору.
— Кажется, однажды я пересплю с Йоргосом, — заявила Мэри, словно выбирала, что бы съесть на ужин. — Знаю, спать с преподом — то еще клише, но он же секси…
— Ага, согласна, — кивнула Фиби. — На такого секси клише не распространяется.
— Поддерживаю, — вставил я, и они рассмеялись.
Мэри остановилась:
— Ну вы же придете позже на концерт группы?
Это мало походило на вопрос, скорее на утверждение. И говорила Мэри в третьем лице, будто сама в этой группе не состоит.
— Да, конечно, — сказал я.
— Клево. Тогда там и увидимся. Мне только надо забрать дымовую машину…
Я два часа перетряхивала гардероб, прежде чем поняла, что ничего достаточно крутого для похода на концерт «Fit Sister» у меня нет. В итоге я остановилась на классических джинсах и простой футболке, поклявшись на будущее на всякий случай купить ярко-синее платье с открытой спиной.
Мы с Люком встретились перед входом в бар, и, едва переступив порог, я дико смутилась.
Народу было битком, и все словно выросли в одном племени с Горшковолосой. Несколько человек с голубыми волосами, завязанными в пучки. Девчонка в блестящей юбке и растянутой спортивной майке. Еще одна в поношенных мешковатых трениках, но зато в свадебной фате. Да, вот так просто и естественно она нацепила длиннющую фату. Парни все тоже выглядели по-рокерски круто.
Мы с Люком купили выпить и устроились за боковым столиком, будто мама с папой, случайно зарулившие не в ту палатку на фестивале.
— Чувствую себя недостаточно крутым для подобной тусы, — прошептал Люк.
Я хотела сказать: «Ты-то крут, а вот я — нет». Но лишь кивнула:
— Я тоже.
Погас свет, кто-то зааплодировал, и тут на сцену поднялась Мэри, встав за огромным синтезатором с микрофоном. В черном свете были видны нарисованные на ее животе ультрафиолетовые звезды. Рядом, за еще одной клавиатурой с микрофоном, появился взъерошенный красавчик в проеденном молью свитере. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы его узнать, и я тут же достала телефон.
— Прям фанатка, — покачал головой Люк, когда я включила запись.
Я украсила короткое видео сердечками и отправила Фрэнки и Негин: «Живое выступление Мыслителя здесь и сейчас».
— Мы «Fit Sister»! — крикнула Мэри в микрофон. — И вы, народ, к нам еще не готовы… но ваши дети полюбят нас.
Они с Мыслителем заколотили по клавишам, создавая музыку, описать которую я не в силах. Звучало, словно кто-то играет в компьютерную игру под водой, а поверх накладывается искаженное пение Мэри. Голос у нее и правда хороший.
11
Кристина Россетти, отрывок из стихотворения «Помни» в переводе Дубровина Владимира.