— Давайте сразу спросим Бекки, — сказала Фрэнки, едва мы открыли дверь корпуса.
Мы миновали двери наших комнат и остановились возле комнаты Бекки. Фрэнки глянула на нас и постучала, а дверь взяла и распахнулась. Замерев на пороге, мы уставились внутрь.
Совершенно пусто. Ни фотографий на стенах. Ни белья на кровати. Занавески задернуты. Комната выглядела точно так, как в день нашего заселения.
— Думаете, можно войти? — спросила я.
— Ну, ее здесь нет. — Негин шагнула вперед, и мы следом.
С тремя людьми сразу комната казалась забитой до отказа и все равно абсолютно пустой.
Фрэнки опустилась на кровать:
— Не понимаю… Мы же ее вчера видели.
— Может, она просто переехала, — предположила Неги. — Давайте напишем ей, прежде чем делать выводы.
Фрэнки открыла ящики стола и шкафчик с умывальником.
— Везде… пусто.
Радость последнего часа улетучилась. Мы молча поплелись по коридору на кухню. А там собрались все. Было тесно и жарко. Ребята стояли у стола, склонившись над чем-то.
— О-о-о-о… это очень плохо. — Я слышала голос Либерти откуда-то из этой кучи-малы.
Лица Фрэнки и Негин изменились — они видели что-то поверх голов, чего не видела я.
— У меня точно такая же наволочка! — воскликнула Либерти. — Точь-в-точь! Просто не верится.
Я протиснулась мимо Нейтана, Филлипа и остальных. Посредине за ноутбуком сидел Коннор. На экране мерцала фотография девушки. Ну, ее лицо вполоборота на подушке. Девушки с каштановыми волосами и веснушками.
— Я ее знаю, — произнес Коннор. Так тихо и серьезно он еще никогда не говорил. Это было действительно жутко. — Клянусь, она с моего курса.
— Ей будто снится сон. Она улыбается. — Либерти словно ворковала над младенцем.
Коннор прокрутил дальше, и появилось лицо другой девушки — рыжие волосы рассыпаны по подушке, рот слегка приоткрыт. Ладони вдруг закололо, в ушах зашумела кровь. Казалось, меня сейчас вырвет.
— Срань, все по-настоящему? — пробормотала Фрэнки.
— Вы где это нашли? — спросила Негин.
Коннор повернулся к ней:
— Кто-то слил скрины на Таб[12]. Они повсюду.
Либерти коснулась экрана и прочитала один из комментариев под снимком:
— Старшая сестра Джинни Уизли. — Она хихикнула и тут же прикрыла рот. — Простите, это ужасно.
— Просто мрак, чуваки, — буркнул Коннор.
Я будто оцепенела. И не знала, заметили ли остальные, но один из комментариев был от «Люка Тейлора». Я присмотрелась к экрану. Он писал не о девушке, просто уточнял время тренировки. Но это был Люк Тейлор.
Вдруг вспомнился концерт «Fit Sister» и как уверенно Люк заявил, что это неправда. Я не хотела смотреть на Негин и Фрэнки и добровольно отступила, когда Либерти и Нейтан потянулись к экрану. Я на миг прикрыла глаза и глубоко вдохнула.
А потом Коннор открыл еще один скриншот, и все умолкли. Я толком не видела ноутбук, но знала, что там. В глубине души я догадывалась, что Уилл меня сфотографировал. Плакать перед всеми жутко не хотелось, и я попыталась притвориться, что мне плевать. Либерти отступила на шаг и оглянулась на меня. Нацепив маску равнодушия, я протиснулась мимо Нейтана.
Но на фотографии была не я. Это была Бекки.
— Мужики, да вы отстой! — провозгласил Артур, дав Рите триумфальное «пять». — Еще разок?
Эд покачал головой и допил ананасовый сок:
— Мне нужно писать эссе. К тому же, знаешь ли, шесть проигрышей подряд не на пользу моей самооценке.
Мы торчали в баре Вульфстана, убивали время между лекциями, семинарами и написанием эссе, играя в настольный футбол. Сначала было весело, пока мы с Эдом не поняли, что Артур и Рита — непобедимая идеальная команда: она непробиваема в защите, а он молниеносен в атаке.
— Мы с Рите, конечно, хороши, этого не отнимешь, — признал Артур, выискивая в кармане еще пятьдесят пенсов.
Рита покачала головой:
— Вспомни, сколько времени мы провели за этим столом в прошлом году.
Артур подкинул монету перед Эдом:
— Да ладно, Эдвард, не будь придурком. Напишешь эссе позже.
— Я не придурок. А еще — мунд.
— Что?
— Я Эдмунд, а не Эдвард.
Артур чуть пивом не подавился.
— Шутишь? Тебя зовут Эдмунд? Ты прям серьезно из Средневековья? Изучаешь историю Ренессанса, потому что в те времена и родился?
— Средневековье и Ренессанс — разные периоды, — сухо заметил Эд. — И я Эдмунд в честь Эдмунда Хиллари. Мой отец увлекался альпинизмом и прочим в таком духе. Короче, увидимся позже.
— До встречи, Эд, — сказал я.