«Колесница» врезалась в кухонную дверь, и мы все попадали, хохоча до слез.
— Еще раз, еще! — воскликнула Фрэнки. А потом подняла взгляд и внезапно побледнела.
— Чур, мы следующие. — Почесывая мокрую курчавую голову и ухмыляясь во весь рот, на нас смотрел Эд.
А рядом с ним стоял Люк Тейлор.
Эд полез обниматься со всеми, но Люк лишь кивнул и неуклюже прислонился к кухонной стойке.
— Мы вас в соседнем корпусе услышали, — сказал Эд. — Впрочем, вас, наверное, было слышно даже в Шотландии.
Я покосилась на Люка, на его влажные после дождя волосы, и подумала, избавлюсь ли когда-нибудь от чувств к нему. Ну, например, лет в пятьдесят? Неужели и тогда я буду смотреть на него и умирать от ужаса, волнения и возбуждения? Казалось, я никогда не излечусь. Словно это записано в моей ДНК, и тело просто не знает, как все исправить. Если б Люк Тейлор кого-нибудь убил, я бы, вероятно, вышла за него замуж в тюрьме.
Если Коннор и ощутил неловкость, то никак этого не показал. Просто сунул в руки Эда и Люка пиво и потащил матрац обратно в другой конец коридора.
— Итак, Люк Тейлор… — сказала Негин. — И чего ты здесь забыл?
Фрэнки чуть не подавилась коктейлем, и даже Эд поморщился и стиснул зубы.
Люк помялся с ноги на ногу и глотнул пива.
— Наверное, я просто хотел извиниться. Потому что я правда сожалею. Я весь семестр чувствовал себя последним дерьмом. И знаю, что виноват. Это не оправдание или типа того. Просто правда.
Все смотрели на него, а он — на меня.
— Я был говнюком. Не знаю, что еще сказать. Без понятия, почему ничего не предпринял раньше, но когда Бекки ушла, это как…
Люк еще раз глотнул пива и теперь оглядел уже всех по очереди — Негин, Фрэнка, Эда и снова вернулся ко мне.
— Мне очень, очень жаль, — повторил, и я почувствовала, насколько он искренен.
В дверь снова врезался матрац, и с него повалились какие-то незнакомцы и Коннор. Затем он встал, отряхнулся и крикнул:
— Время для… «Я никогда не»!
Тут же заскрежетали стулья, зазвенели стаканы — все судорожно рассаживались вокруг стола.
— Извини, Люк Тейлор. — Фрэнки налила себе выпить. — Придется на время отложить твою исповедь. Я никогда не расставляла приоритеты.
Люк облегченно вздохнул и провел рукой по волосам. И я видела, как Эд с усмешкой хлопнул его по плечу.
— Я никогда не влюблялась! — крикнула Либерти, и я посмотрела на Люка.
Я не хотела — то была лишь безумная, пьяная, непроизвольная реакция. Он встретил мой взгляд, а потом мы оба отвернулись.
— Я никогда не блевал синей хренью! — проорал Коннор, и они с Фрэнки выпили.
— Я никогда не бродила во сне, — продолжила Либерти.
Фрэнки подняла стакан и оглядела всех собравшихся за столом:
— Я никогда не лгала о мастурбации.
И она сделала глоток. Все засмеялись.
— Понятия не имею, почему соврала в прошлый раз, — добавила Фрэнки.
И вдруг, одна за другой, все девчонки выпили.
И все застучали по столу и захлопали.
Коннор запрыгнул на стул:
— Дрочат все! Мы все онанисты! Корпус Ди — корпус онанистов!
Эд нахмурился:
— Я не из этого корпуса.
— Все пучком, чувак, — улыбнулся Коннор. — Для меня ты тоже онанист.
Эд сжал его плечо:
— Спасибо, приятель. Это много для меня значит.
— Играем в «сардинок»![13] — взвизгнула Либерти, и все ринулись вниз по лестнице под проливной дождь.
Было темно и холодно, но после кухонной парилки это казалось почти раем.
Утопая в грязи, мы побежали на поляну за корпусами общаги, окруженную массивными стрижеными деревьями. Кто-то падал, и в итоге мы выглядели так, будто только что пропылили через болото. Обувь оставляла следы, потому большинство решило идти босиком.
— Фиби прячется! — объявила Либерти, и я убежала, а остальные начали считать.
Я все падала и падала, так что за кустом пряталась уже с черным от грязи лицом. А потом сидела тихо как мышка и думала, как же сильно хочу и при этом безумно не хочу, чтобы первым меня нашел Люк. Но тут меж листьев просунулась голова Негин.
— Черт, да ты чемпионка по «сардинам», — прошептала я. — По «сардинам» и квиддичу. Это два твоих основных жизненных навыка.
Она уселась рядом со мной.
— Ну и холодрыга здесь.
— И пиво, кажется, уже не греет, — застонала я.
— А меня и не грело, — вздохнула Негин, вытирая грязь со лба.
13
Прятки наоборот. Прячется только один игрок, а остальные пытаются его найти. Тот, кто находит спрятавшегося, присоединяется к нему, и так пока все участники не забьются в тайник, точно сардины в банку. Последний нашедший «сардинок» проиграл.