— А это как вообще?
— Серафина внушила что мы не мы, а колонна везущая какого-то там фельдмаршала. Вот и зигуют стоят, сволочи. Нет, Горчаков, не получится. Всех Серафина не потянет. Ей и это сложно. Держитесь.
Автопоезд ускоряется, съезжает с дороги и ловко обруливая деревья мчится по снегу.
— Быстро едем, — вцепляясь в ручку ворчит Горчаков.
— Ага, — улыбается Влад. — Под сто пятьдесят идём. Хочу убраться как можно дальше. Скоро бабахнет. Лазарев говорит, что на километров десять убежать надо. Но я его знаю. Если он говорит десять, бежать надо на сто. Хотя, времени ещё вагон. Успеем.
— Слушай, а как вы живёте все вместе? — не выдержав спрашиваю. — Нет, не подумай. Я не лезу. Просто интересно.
— Хорошо живём, любим друг-друга. А что? С какой целью интересуешься?
Его глаза… Я знаю что они у него необычные, но вижу совсем другие. Человеческие, нежно-голубые. И волосы… Не металл, а светлые… Черты лица… Приятные, мягкие. А улыбка…
Чувствуя что краснею, прижимаю руки к щекам, отворачиваюсь и тут… Всё начинает дрожать и подпрыгивать. Нас слепит фиолетовая вспышка, глушит чудовищный гул, деревья падают. Наш автопоезд разворачивает и боком тащит вверх по склону. Со страшным треском ломаются деревья. Страшный удар, поезд замирает, накреняется и переворачивается. Встаёт на полозья, и тут…
Выскакиваем из кабины, смотрим и видим… Над лесом, разгоняя облака поднимается огромное фиолетовое грибовидное облако. Земля продолжает дрожать, гул…
— Лазарев! Ёб твою мать! — поймав Сергея кричит Влад. — Какого хера так рано?
— Я не знаю. Видимо, поторопился. А может к бомбе кто-то полез. Я там защиту поставил. То есть ловушку. То есть ты понял. Зато смотри как ебабахнуло.
— Ещё не ебабахнуло, — вздыхает Серафина. — Ложись!
Лечь не успеваем, нас буквально пробивает волна фиолетовой энергии. От которой… От которой сначала больно, а потом…
Встаю, осматриваюсь и вижу что Влад и его семья мигают разными цветами. Воздух становится гуще, приятнее и как будто опьяняет. Удивительно, но мне хорошо и со мной все согласны.
— Как красиво? — подняв искрящиеся фиолетовыми молниями руки выдыхает Горчаков.
— Да, товарищ капитан, — выдаёт так же искрящийся Никифоров.
Смотрю на себя, и вижу что со мной такая же история. Между пальцами проскакивают молнии, но вместо боли приятно щекочат.
— Убираемся отсюда, — командует Влад. — Скоро здесь будет не протолкнуться.
Там же. Влад.
Веду автопоезд, в душе ликую. У нас получилось… Марту и Вальтера казнили, Идельштайн испарился. У нас получилось сделать бабаху. Такую, что душа радуется. И тут у меня два варианта. Если всё пойдёт хорошо, то мы с таким оружием поможем советам. Натянем немчуру и их союзников, а дальше я приму непосредственное участие в восстановлении союза. И попытаюсь не допустить всех тупостей о которых знаю. Ну и…
Если же всё пойдёт плохо, то воевать мне придётся со всем миром. Да ну и хрен с ним. Выход есть всегда. В пламени арбаниумных взрывов сгорят существующие цивилизации и восстанет новая Тёмная Империя. Но это в крайнем случае. Пока я не хочу и попытаюсь договориться. Если что, Серафина поможет. Если не поможет… Посмотрим.