Он заворачивает в «Квик-Пик».
— Ты бы лучше покупал их на Индиэн Айлэнде,[4] если уж тебе так надо, — говорит она.
— На резервации не продают папиросы без налогов уже лет десять, — говорит он. — Я тебе об этом уже рассказывал. Ты не слушаешь.
Он проезжает мимо бензоколонок, и паркует машину возле магазина. Тени нет. Солнце прямо над головой. Кондиционер в машине еле работает. Они оба потные. На заднем сидении пыхтит Биз. Похоже, будто он скалит зубы.
— Тогда тебе следует бросить, — говорит Мэри.
— А тебе следует бросить «Литтл Дебби»,[5] — говорит он.
Он не хочет этого говорить, он знает, как болезненно она реагирует на комментарии о своём весе, но это всё равно выскакивает. Он не может придержать эту фразу. Непонятно почему.
— Я их не ем больше, — говорит она. — То есть, вообще.
— Мэри, коробка лежит на верхней полке. Упаковка из двадцати четырёх штук. За мукой.
— Ты копался?
Её щёки розовеют, и он видит, как она выглядела, когда была ещё красивой. Симпатичной, по крайней мере. Все говорили, что она симпатичная, даже его мать, которой она не нравилась.
— Я искал открывалку, — говорит он. — У меня была бутылка кремовой газировки. Такая, со старомодной крышкой.
— И ты её искал на верхней полке чёртового буфета!
— Иди покупать мяч, — говорит он. — И возьми мне папирос. Будь другом.
— Неужели нельзя подождать до дома? Неужели даже столько подождать нельзя?
— Можешь взять дешёвые, — говорит он. — Те, левые. Называются «Первосортная гармония».
Вкус у них как у самодельного дерьма, но пойдёт. Только бы она заткнулась.
— И потом, где ты будешь курить? В машине, я так понимаю, чтобы я дышала этим?
— Я окно открою, как всегда.
— Я пошла за мячиком. Когда я вернусь, если ты всё ещё хочешь истратить четыре доллара и сорок центов чтобы потравить свои лёгкие, ты можешь сам сходить. Я посижу с малышом.
Рэя раздражает, когда она называет Биза малышом. Это — собака, и хоть он возможно и столь разумный, каким выхваливает его Мэри перед гостями, всё равно он срёт на улице, и лижет то место, где у него раньше были яйца.
— Купи пару «Твинкис»[6] заодно, — говорит он ей. — Или может у них распродажа «Хо Хос».[7]
— Какой ты злой, — говорит она.
Она выбирается из машины, и хлопает дверью. Он припарковался слишком близко к бетонному зданию, из-за чего ей приходится идти боком вдоль машины, и он знает, что она знает, что он смотрит на неё, и видит какая она стала толстая, что ей приходится проходить боком. Он знает, что она думает, что он припарковался так близко нарочно, чтобы заставить её пройти боком, и возможно это так.
— Ну, Биз, старина, остались мы вдвоём.
Биз ложится на заднем сидении и закрывает глаза. Хоть он и встаёт на задние лапы и ёрзает на месте пару секунд, когда Мэри включает музыку и велит ему танцевать, и когда она ему говорит весёлым голосом что он плохой мальчик, он может пойти сесть в угол и уставиться на стену, но всё равно он срёт на улице.
Он всё сидит, а она не выходит. Рэй открывает бардачок. Он шарит по куче бумаг в поисках возможно забытых тут сигарет, но ничего нет. Зато он находит запакованный Хостесс Сно Бол.[8] Он тычет в него пальцем. Он одеревенелый, словно труп. Наверное, ему тысяча лет. Может, больше. Может, он приплыл на Ковчеге.
— У каждого своя слабость, — говорит он. Он распаковывает Сно Бол, и бросает его на заднее сидение. — Хочешь, Биз?
Биз заглатывает Сно Бол в два приёма. Потом он берётся слизывать остатки кокоса с сидения. Мэри бы закатила истерику, но Мэри нет.
Рэй смотрит на указатель уровня бензина, и видит, что осталась половина. Он мог бы заглушить мотор и открыть окно, но тогда бы он совсем испёкся. Он тут сидит на солнце, ожидая, пока она купит фиолетовый пластиковый мячик за девяносто девять центов, в то время, когда можно приобрести такой же в «Уол- Марте» за семьдесят девять центов. Только тот может быть жёлтым или красным. Для Талли не подходит. Для принцессы — только фиолетовый.
Он всё сидит, а Мэри не возвращается.
— Чёрт побери! — говорит он.
Прохладный воздух просачивается через вентиляцию. Он вновь подумывает, заглушить ли мотор, сэкономить немного бензина, но потом думает: «Хуй с ним». Она всё равно не сжалится и не принесёт ему папирос. Даже левую дешёвку. Он это знает. Он должен был сделать ту вставку про «Литтл Дебби».
Он видит девушку в зеркале. Она бежит в сторону машины. Она полнее Мэри; огромные сиськи двигаются из стороны в сторону под её синей блузкой. Биз видит, как она приближается, и начинает лаять.