Дэррелл отвернулась и оглядела комнату. В ней стояло десять кроватей. Каждая была отделена от другой белой занавеской, которую можно было отдернуть или задернуть по желанию.
У каждой ученицы была своя белая постель с разноцветным пуховым одеялом. Одеяла отличались расцветкой и представляли собой забавное зрелище, когда Дэррелл глянула поверх ряда кроватей. В каждом отсеке был шкаф, чтобы повесить вещи, и комод с зеркалом поверх. В каждом конце комнаты имелись умывальные раковины с холодной и горячей водой.
Девочки были заняты распаковкой сумок. Дэррелл тоже открыла свою. Вытащила свою ночную сорочку. Затем настал черед фланелевой салфетки для лица, зубной щетки и пасты. Чистое полотенце уже висело, ожидая на поручне с одной стороны комода.
«Будет весело засыпать здесь, вместе с другими девочками», – решила Дэррелл. – «Как здорово будет болтать перед сном. А еще, полагаю, мы можем поиграть все вместе в дортуаре».
Все первоклассницы оказались в одной общей спальной. Алисия тоже была тут, как и Дэррелл, Салли и Гвендолин. Кроме них было еще шестеро девочек. Они рассматривали трех новеньких, пока бегали к умывальникам, умываясь и чистя зубы перед сном.
Одна из девочек бросила взгляд на часы.
– Все ложимся в кровать! – приказала она. Это была высокая, смуглая девочка, и, судя по поведению, очень рассудительная. Все, за исключением Гвендолин, забрались в кровати. А Гвендолин все еще расчесывала свои чудесные золотые волосы. И отсчитывала, пока проводила щеткой.
– Пятьдесят четыре, пятьдесят пять, пятьдесят шесть…
– Эй, ты, новенькая, как там тебя звать, а ну живо в кровать! – снова распорядилась смуглая девочка.
– Я всегда сто раз расчесываю свои волосы перед сном! – запротестовала Гвендолин. – А сейчас я забыла число, на котором остановилась!
– Умолкни и отправляйся в кровать, Гвендолин Мэри! – произнесла Алисия, чья кровать была рядом с Гвендолин. – Кэтрин – старшая по нашему дортуару. Ты должна делать то, что она говорит.
– Но я обещала м-м-ма… – затянула Гвендолин, чьи глаза начали наполняться слезами. – Я обещала мамочке расчесывать волосы сто раз перед сном!
– Ты можешь добавить число расчесываний, которые не успела сегодня сделать, к тем, что на завтра, – раздался голос старшей девочки. – Ляг в кровать, пожалуйста.
– О, ну дай я закончу! – ответила Гвендолин и принялась лихорадочно расчесываться. – Пятьдесят семь, пятьдесят…
– Можно я стукну ее своей щеткой, Кэтрин? – спросила Алисия, сев в постели. Гвендолин пискнула и шмыгнула в кровать. Девочки засмеялись. Они все понимали, что на самом деле у Алисии не было намерения бить Гвендолин.
Гвендолин улеглась, рассерженная. Она решила, что будет чувствовать себя несчастной и поплачет. Поэтому вспомнила о своей маме, о далеком доме, и принялась всхлипывать.
– Высморкайся, Гвендолин, – сонно посоветовала Алисия.
– Хватит болтать, – вмешалась Кэтрин. В комнате воцарилась тишина. Салли Хоуп тихонько вздохнула. Дэррелл стало интересно, уснула ли та. Занавеска между ее кроватью и кроватью Салли была отдернута. Нет, Салли не спала. Она лежала с открытыми глазами. Хотя в них не было ни слезинки, лицо девочки выглядело печальным.
«Наверное, скучает по дому», – решила Дэррелл, и тоже задумалась о доме. Но она была достаточно разумна, чтобы расстраиваться, а еще переполнена радостным ожиданием от нахождения в Башнях Мэлори, чтобы скучать по дому. Как-никак, она сама ужасно хотела приехать, и теперь она здесь – и питала надежду, что обретет здесь счастье и весело проведет время.
Вошла сестра-хозяйка. Она окинула взглядом кровати. Одна или две девочки уже уснули, утомившись за день. Сестра-хозяйка обошла всю комнату, поправляя одеяла, после чего завернула капающий кран и задернула шторы на окнах, потому как снаружи было слишком светло.
– Спокойной ночи, – пожелала она, понизив тон. – И никаких разговоров, будьте добры!
– Доброй ночи, сестра-хозяйка, – забормотали те из девочек, которые еще не спали. Дэррелл украдкой посмотрела, есть ли на лице сестры-хозяйке ее приятная улыбка. Дама перехватила ее взгляд и кивнула, улыбнувшись.
– Добрых снов! – сказала она и тихонько покинула комнату.
Гвендолин единственная, кто старалась не заснуть. Ведь что там сказала ее матушка? «Сегодня тебе придется мучительно тяжело, я знаю, душенька, но ты же вытерпишь, правда?»
Так что Гвендолин была намерена лежать без сна и страдать. Но глаза отказывались оставаться открытыми! Они все-таки сомкнулись и уже вскоре Гвендолин заснула так же крепко, как и остальные. А дома ее мать сидела и утирала слезы, приговаривая: «Бедная крошечка Гвен! Я не должна была отсылать ее от себя! Я чувствую, что она не спит и ее сердечко кровью обливается!»
А в это время Гвендолин довольно посапывала, и с удовольствием смотрела сон о том, как она становиться королевой всех здешних девочек, самой лучшей в классе и самой первой во всех играх.
На следующее утро девочек разбудил громкий звук. Сперва Дэррелл не могла сообразить, где она. Затем услышала голос Алисии:
– Вставай, лежебока! Надо заправить кровать до завтрака!
Дэррелл вскочила с постели. Солнце заливало светом дортуар, так как Кэтрин отдернула шторы. Все болтали в полный голос. Девочки метались по комнате, стремясь попасть к умывальникам. Дэррелл поспешно одевалась, с гордостью облачаясь в свое коричневое школьное платьице с темно-оранжевым поясом, точно такое же, которое надевали и другие девочки. Затем расчесала свои волосы и скрепила двумя заколками, чтобы те держались в аккуратной прическе. Гвендолин же оставила свои волосы распущенными поверх плеч.
– Ты не можешь оставить их распущенными, – сказала Алисия. – Только не в школе, Гвендолин!
– Я всегда ношу такую прическу, – возразила Гвендолин, и ее миловидное глуповатое личико приобрело упрямое выражение.
– Что ж, все равно выглядит ужасно, – не сдавалась Алисия.
– Вовсе нет! – воскликнула Гвендолин. – Ты говоришь это только от того, что твои волосы короткие и жесткие.
Алисия же подмигнула Кэтрин, которая подошла к ним.
– Нам лучше позволить нашей милой Гвендолин продемонстрировать всем ее длинные, гладкие, как шелк волосы, ты так не думаешь? – произнесла она вкрадчиво. – На мисс Поттс это определенно произведет впечатление.
– Моей гувернантке, мисс Уинтер, всегда нравились мои распущенные волосы, – довольно подтвердила Гвендолин.
– О, значит, ты прежде не посещала школу? У тебя просто была гувернантка? – спросила Алисия. – Это все объясняет.
– Что объясняет? – высокомерно осведомилась Гвендолин.
– Не бери в голову. Сама поймешь, – ответила Алисия. – Ты готова, Дэррелл? Это гонг на завтрак. Заправь простынь как следует. Правильно, Гвендолин, сорочку необходимо сложить. Поглядите на Салли, новенькую! Все сделала вовремя, и никто не сможет ее ни в чем упрекнуть!
Салли скромно улыбнулась. Она едва ли произнесла пару слов. В целом она не казалось робкой. Просто она была настолько спокойной и самодостаточной, что Дэррелл не могла поверить, что Салли тут впервые. Казалось, она всегда точно знает, что надо сделать.
Все они спустились вниз в обеденный зал. Длинные столы уже были накрыты, и за ними уже рассаживались девочки, вежливо приветствуя главу своей башни. Сестра-хозяйка также присутствовала здесь, и еще одна взрослая дама, которую Дэррелл не видела прежде.
– Это мадемуазель Дюпон, – шепнула Алисия. – У нас две учительницы-француженки в Башнях Мэлори. Одна – полная и веселая, а другая – худая и угрюмая. На нашем году обучения у нас веселая и полная. Хотя у них обеих просто ужасный характер, так что, надеюсь, ты хорошо знаешь французский.
– Эм, нет, не очень, – ответила Дэррелл, жалея, что с французским у нее не все ладно.
– Мадемуазель Дюпон терпеть не может мадемуазель Руже́, а мадемуазель Руже терпеть не может мадемуазель Дюпон, – продолжила Алисия. – Видела бы ты, какие клочки иногда летят по закоулочкам. Приходится посылать за сестрой-хозяйкой, чтобы успокоить их, когда те слишком распаляются!