Молебен закончился, и ученицы начали расходиться по своим классным кабинетам. Весь путь до западной стороны Башен Мэлори они бежали, и вскоре башня наполнилась звуком поспешных шагов, смехом и болтовней. Правила не запрещали хранить молчание в коридорах той части здания, где располагались классные комнаты.
Ученицы первого года зашли в свой кабинет, помещение с симпатичным видом на море. Комната была огромна, со столом учителя в одном конце и шкафом – в другом. Парты и стулья были расставлены в строгие ряды.
– Чур, я сижу у окна! – воскликнула полная девочка и плюхнулась на это место.
– Чур, и я! – заявила Гвендолин. Но полная ученица посмотрела на нее с удивлением:
– А разве ты не новенькая? Ну, тогда ты не можешь пока выбирать себе место. Новые девочки должны занять те парты, которые останутся, когда старожилы выберут те, которые хотят.
Гвендолин покраснела. Она откинула с плеч свои золотистые волосы и нахмурилась.
Она застыла рядом с партой, которую выбрала, словно не осмеливаясь занять ее, но слишком упрямая, чтобы отказаться. Невысокая гибкая девочка оттолкнула ее.
– Чур, моя парта! Эй, Рита! Как твои канки? Правда, ужасно возвращаться вместе со стариной Сумасбродс?
Дэррелл встала и ждала, пока не увидела, что все девочки, кроме нее, Салли и Гвендолин, и еще пара учениц, не заняли парты. Затем она проскользнула за ту, что была рядом с Алисией, радуясь своей удаче. Та обменивалась новостями с девочкой по другую сторону от нее. И крайне дружелюбно общалась с ней.
Алисия повернулась к Дэррелл.
– Дэррелл, это моя подруга, Бетти Хилл. Мы всегда садимся рядом друг с другом. Но Бетти в Западной Башне, к несчастью.
Дэррелл улыбнулась Бетти, выглядевшей очень жизнерадостной девочкой с задорными карими глазами и с челкой на лбу. Дэррелл понравилась Бетти, но она расстроилась, услышав, что у Алисии уже есть подруга. Она же так надеялась, что Алисия станет ее подругой. Ей не особенно хотелось дружить с Салли или Гвендолин.
– Т-с-с! – сказала девочка у двери. – Сумасбродс идет!
И сразу же наступила тишина. Девочки встали и стали смотреть прямо перед собой, едва услышали быстрые легкие шаги их классной учительницы, проходящей по коридору снаружи кабинета. Поттс влетела в класс, кивнула ученицам и произнесла:
– Можете садиться!
Они сели и молчаливо замерли. Мисс Поттс взяла свой список имен и отметила учениц, вписав и девочек из других корпусов. Затем обратилась к выжидающим лицам перед ней.
– Ну что ж, – начала она. – Летний триместр всегда самый замечательный, с плаванием и теннисом, пикниками и экскурсиями. Но, прошу вас, не ошибайтесь, полагая, что летнее обучение – только лишь сплошные пикники. Это не так. Оно так же подразумевает усердную работу. Некоторые из вас будут сдавать экзамены в следующий класс. Так что, если будете упорно работать в этом триместре, то легко сдадите экзамены на следующий год. Но, если будете прохлаждаться в летний период, то стоны и стенания в следующем триместре я вам гарантирую!
Она сделала паузу. Затем сурово посмотрела на двух или трех девочек.
– В прошлом триместре была пара девочек, которым, похоже, было по вкусу каждую неделю оказываться в учебе на самом последнем месте, – сказала она. – Оставьте эти места новеньким, пожалуйста, и потрудитесь занять строчки повыше! Я никогда не ожидаю многого от новых учениц во время их первого триместра – но я многого жду от всех вас.
Несколько девочек покраснели. А мисс Поттс продолжила речь:
– Я вовсе не считаю, что на этот период под мою ответственность поручили безголовых учениц, – говорила она, – хотя, безусловно, я немного знаю о новых воспитанницах. Если вы пустоголовы и плететесь в хвосте, у нас нет к вам претензий, разумеется. Но ежели у вас острый ум – и вы отстаете, мне найдется, что вам высказать. Вы же все понимаете, о чем я?
– Да, – искренне ответило большинство девочек. Мисс Поттс улыбнулась, и ее проницательное лицо на миг осветилось. – Хорошо, сейчас, после всех этих устрашений, давайте приступим к уроку. Вот список вещей, которые должны быть у каждой ученицы. Если у кого-то их не хватает, то в конце этого занятия вы должны подойти к Кэтрин, старшей по первому классу и получить у нее необходимое. Я выделю на это десять минут.
Через некоторое время урок был в полном разгаре. То была математика, и мисс Поттс раздала короткий опросный лист по предмету, чтобы выяснить по какой программе обучались новенькие девочки, и стоит ли давать всему классу одну и ту же тему. Дэррелл сочла свой тест легким, но Гвендолин ужасно вздыхала и брюзжала, а ее золотистые волосы разметались по всей парте.
– Что не так, Гвендолин? – заинтересовалась мисс Поттс, впрочем, без особого сочувствия.
– Ну, моя гувернантка, мисс Уинтер, никогда не объясняла мне такой метод подсчета, – пожаловалась та. – Она складывает числа совершенно иначе.
– А сейчас тебе придется выучить мой способ, – ответила мисс Поттс. – А еще, Гвендолин, почему ты не привела в порядок свои волосы этим утром?
– Я привела, – возразила Гвендолин, поднимая взгляд своих бледно-голубых глаз. – Я хорошенько их расчесала. И сделала это сорок…
– Так, подробности мне неинтересны, – сказала мисс Поттс. – Ты не можешь посещать уроки в таком виде. Заплети их после перерыва.
– Заплести! – горестно застонала Гвендолин, пока остальной класс принялся хихикать. – Но я никогда…
– Достаточно, – перевала ее мисс Поттс. – Если ты не можешь заплести их и держать в порядке, возможно, на следующих каникулах твоей матери придется их коротко постричь.
Гвендолин пришла в такой ужас, что Дэррелл едва удержалась от того, чтобы не рассмеяться вслух.
– Я же тебе говорила! – шепнула Алисия, едва мисс Поттс повернулась, чтобы написать что-то на грифельной доске. Гвендолин гневно посмотрела на учителя и скорчила гримасу. Ну да, ее мамочка просто мечтает о том, чтобы остричь ее прекрасный и замечательный каскад волос. А сейчас, только подумать, ей придется заплетать косички. Так ведь она же даже не представляет, как их плести! Гвендолин так погрузилась в свои тяжкие думы, что вряд ли вообще ответила хотя бы на один вопрос по математике.
Утро все еще продолжалось. Подошло время перерыва и девочки выбежали из классов, чтобы поиграть там, где им нравилось. Некоторые предпочли сыграть по-быстрому теннисный сет на одном из множества кортов. Некоторые направились изучать нижний этаж. Другие разбрелись по Двору, общаясь. Дэррелл хотела бы пойти вместе с Алисией, но та была с Бетти, и Дэррелл была уверена, что они не нуждаются в третьей участнице беседы. Девочка посмотрела на остальных учениц. Две из них, с которыми она не была знакома, уже нашли подружек. Еще одна, у которой в этом же классе была двоюродная сестра, ушла вместе с ней. Гвендолин нигде не было видно. Возможно, она ушла, чтобы заплести свои волосы!
Салли Хоуп в одиночестве расположилась на траве, без единой эмоции на своем непроницаемом лице. Дэррелл подошла к ней.
– Как тебе Башни Мэлори?
Салли чопорно посмотрела вверх:
– Вполне неплохо, – ответила она.
– А ты сожалела из-за того, что пришлось расстаться с друзьями из твоей старой школы? – поинтересовалась Дэррелл. – Конечно же, я хотела поехать в Мэлори, но мне было не по душе расставаться со всеми подругами. Тебе тоже было не по душе оставлять своих друзей?
– Не думаю, что на самом деле у меня был хоть один друг, – сказала Салли, подумав. Дэррелл показалось это странным. Но было сложно что-либо узнать от самой Салли. Она была вежлива и отвечала на вопросы, но сама ничего не спрашивала.
«Ладно, надеюсь, мне не придется стать ее другом!» – решила Дэррелл в итоге. – «Боже, Гвендолин вернулась! Она что, думает, что заплела косы? Да они уже все растрепались!»