Выбрать главу

Материалы применяли "самого лучшего качества", предел прочности всего листового и углового железа должен был составить 3420 кг/см2 вдоль слоев и 2950 — поперек. Изготовление броневых плит подрядчик (К. Митчел) обязался поручить только тем заводам, которые уже поставляли плиты для кораблей английского флота, в количестве не менее 400 т.

Заказчику предоставлялось право часть брони изготовить на русских заводах. Руль снабжался двумя румпелями и двумя штурвалами для управления с верхней и нижней палуб. Предусматривались также носовой руль, опреснители, камбузы, водоотливные насосы. Якорное устройство имело 448 м цепи калибром 34,8 мм и 192 м — калибром 25,4 мм, два якоря массой 2,3 т. по одному 0,2 и 0,15 т и один верп массой 0,35 т.

Две паровые двухцилиндровые машины завода "Моделей, сыновья и Фильд" мощностью по 200 нарицательных л.с. питались паром давлением 1,7 атм. от огнетрубных котлов с дымогарными латунными трубками.

Для увеличения тяги в дымовой трубе предусматривались "продувательные трубки". Кроме питательных и трюмных насосов, при каждой машине имелась самостоятельная "вспомогательная, паровая машина или донка" с питательным насосом, обеспечивающим наполнение котлов водой, откачку ее из трюма, прием воды из-за борта. Для подвозки угля на тележках из носовых "угольных ящиков" к топкам между котлами проложили рельсовые пути. Емкость угольных ящиков составляла 110 т. что обеспечивало дальность плавания около 600–800 миль.

Дымовая и атмосферная (паровыпускная) трубы выполнялись телескопическими. Гребные винты диаметром 2,4 м "с подвижными лопастями" могли легко разобщаться с гребными валами и снабжались устройством для поворачивания лопастей.

Вспомогательная машина, мощностью 6 нарицательных л. с. с собственным вертикальным котлом системы Фильда, предусматривалась в качестве привода насоса производительностью 150 т/ч для откачивания воды из отсеков корабля, привода вентилятора системы общесудовой вентиляции и, наконец, для вращения кормовой башни. Вал вентилятора сообщался с вентилятором особой "куполообразной" плавильной печи, предназначенной для плавки металла, заливаемого в бомбы системы Мартина. Носовая башня вращалась от шпиля.

Экипаж корабля в разное время составлял 11–13 офицеров и 145 матросов.

Чертежи, разрабатывавшиеся в Англии К. Митчелом и заводом Моделей, неоднократно подвергались корректировке с целью наиболее полного учета боевого опыта монитора "Рольф Краке" и под влиянием складывавшихся в русском флоте взглядов на конструкцию башен Кольза.

Одно из усовершенствований, внесенное Митчелом уже в спецификацию, — утолщение верхней палубы до 25,4 мм вызывалось тем, что при перестрелках с береговыми батареями палуба "Рольф Краке" из листового железа толщиной 6,3 мм (с верхним деревянным настилом) оказалась наиболее уязвимой. Это привело к 20-тонной перегрузке и увеличению осадки на 5 см. Усилили также прочность конструкции катков, из-за смещения которых на "Рольф Краке" при прямом попадании снаряда заклинивало башню.

Боевую рубку для большей неуязвимости уже в ходе постройки решили вместо эллиптической сделать круглой (внутренним диаметром 1,37 м), а бронирование усилить с 89 до 1 14 мм.

Несмотря на возрастающую перегрузку, 25,4-мм бронирование верхней палубы распространили и на. оконечности; крышки машинных люков снабдили усиленным набором, а их толщину с 25.4 увеличили до 37 мм.

Принципиально новым решением явилась принятая затем броневая защита дымоходов, во избежание повреждений котлов осколками снарядов. С этой целью дымовую трубу на "Смерче" обнесли кожухом из четырех плит толщиной 25,4 мм и высотой 1,22 м от верхней палубы. Для возможности съемки с якоря под огнем противника шпиль на палубе заменили брашпилем, с проводкой цепи с верхней палубы.

По предложению контр-адмирала Г.И. Бутакова усовершенствовали и подачу снарядов к орудиям, применив для этого тельферное устройство, подвешенное к крыше башни, благодаря чему с подачей снаряда мог справляться один человек. Новшеством на корабле стали и телескопические мачты системы Кольза.

11 июня 1864 г. "Смерч" спустили на воду, а уже 5 сентября, готовый к плаванию, он начал кампанию, подняв Андреевский флаг и вымпел. 2 октября корабль покинул верфь и, преодолев бар Невы, вместе с мониторами "Стрелец" и "Единорог" пришел в Кронштадт. Испытания корабля пришлось отложить из-за необходимости замены в доке поврежденной лопасти гребного винта и поломки зубьев чугунных шестерен для вращения башен.

По предложению начальника броненосной эскадры контр-адмирала И.Ф. Лихачева переделали уже установленную боевую рубку так, чтобы ее визирные отверстия обеспечивали командиру круговой обзор поверх башен. Прежняя высота рубки, принятая в проекте на уровне башен по примеру "Рольф Краке", несмотря на неоднократные обсуждения конструкции и ее изменения, ни у кого замечаний не вызвала. Эта элементарная, казалось бы, ошибка — наглядный пример трудности решения многих вопросов в новом деле броненосного судостроения. На изменении конструкции рубки настаивал именно И.Ф. Лихачев — организатор броненосной эскадры, талантливый новатор флота.

После завершения отделочных работ в Кронштадте "Смерч" 31 мая 1865 г. приступил к ходовым испытаниям, длившимся до 5 июня. При осадке носом 2,97 и кормой 3,15 м, частоте вращения винтов 100–116 об/ мин суммарная индикаторная мощность машин составила 800 л.с., а скорость — около 8,3 узлов.

Первое плавание с эскадрой оказалось непродолжительным. 23 июля 1865 г. "Смерч", следуя финляндскими шхерами между островами Спаргольм и Стокгольм, ударился о необозначенный на карте подводный риф. Несмотря на немедленно задраенные двери носовой водонепроницаемой переборки, вода быстро распространилась по вентиляционным трубам, клапаны которых или оказались недостаточно надежными, или неплотно закрытыми.

Водоотливные средства не смогли справиться с поступавшей водой. Умело подведенный пластырь из обыкновенного паруса мог бы спасти корабль, но эскадра, как и все флоты мира, продолжавшие и после этого случая терять корабли даже от незначительных пробоин, еще не знала этого простого и надежного средства.

Благодаря наличию переборок "Смерч" продержался на воде два часа, однако его гибель послужила грозным предупреждением флоту и потребовала нового подхода к обеспечению кораблей средствами борьбы за живучесть и необходимости настойчивого обучения экипажей методам этой борьбы. Лишь приход на эскадру мичмана С.О. Макарова положил начало разработке учения о непотопляемости корабля.

20 августа 1865 г. "Смерч" подняли, применяя впервые мягкие резиновые понтоны, разработанные А.Ф. Александровским — создателем испытывавшейся в те годы в Кронштадте первой отечественной подводной лодки с механическим (пневматическим) двигателем.

Опыт проектирования и постройки "Смерча" еще раз успешно проявился в 1866 г. при конструировании башен для других аналогичных кораблей.

Непрекращавшиеся в Англии нападки прессы на башни системы Кольза смутили даже генерал-адмирала Константина, отдавшего приказ о разработке доморощенной башни "на штырь". В этой конструкции основная тяжесть башни передавалась на раскрепленный под ней штырь, служивший для предупреждения смещения башни в катках. Но участие в проектных работах самого Кольза и авторитетное мнение адмирала Г.И. Бутакова, позволили усовершенствовать систему катков и ''вращательного аппарата" и не возвращаться к башням Эриксона.

Восстановленный "Смерч" вошел в состав броненосной эскадры под командованием вице-адмирала Г.И. Бутакова. В те годы она стала подлинной школой новой тактики возрождавшегося после Крымской войны на базе качественно новой техники русского флота, школой передового опыта нового броненосного судостроения, кузницей кадров, полигоном для испытания новейшей техники.

В напряженных морских учениях и походах под руководством замечательных адмиралов — организатора эскадры И.Ф. Лихачева и создателя "Новых оснований пароходной тактики" Г.И. Бутакова, корабли и флот в целом неуклонно наращивали боевую мощь, а экипажи учились наилучшим образом использовать боевые и технические возможности своих кораблей. Все это не замедлило сказаться на усилении военно-морской мощи России, о которой герой гражданской войны в США адмирал Д. Фаррагут заявил: "русский флот в короткий срок достиг такой силы, что ему некого теперь опасаться".