— Привет, батя. Опять испортил дачное имущество? — не удержался от подколки.
— А-а-а, пустое. Раньше обычными косами косили и ничего никогда не ломалось, а эта только и делает, что бензин жрет.
— Да ладно тебе, не ворчи. Мама где?
— В доме, варенье варит. На кой леший нам его столько? Уже весь подпол банками заставила и все мало.
— Зато зимой будет что покушать.
— Ты как медведь, тебе или спать, или сладкое лопать. Толян косилку передал? — перешел к насущному батя.
— Ага. В машине валяется.
— Хорошо. Пойду тогда, достану. Докосить участник надо, а ты с матерью поздоровайся, балбес великовозрастный.
Зашел внутрь, и в нос сразу ворвался запах тепла и уюта.
Хорошо-то как! Огляделся, словно впервые попал в дачный домик. Я и забыл, насколько здесь здорово. Ощущение, словно попал в детство.
Давно ли оно было?
Кажется, совсем недавно бегал босиком по пояс в траве, лазал по яблоням, загорал на крыше дома, да гонял с ребятами купаться на речку, а поди ж ты, сколько лет прошло.
Почему-то только сейчас нахлынула ностальгия, защемило внутри от осознания, что мог бы бывать тут чаще. Не бежать торопливо, не метаться из стороны в сторону, мечтая как можно скорее вернуться в город, а посидеть, впитывая в себя красоту и спокойствие этого места.
Может и правда, остаться на выходные, как мать того хочет?
— Стасик, а вот и ты! — выглянула из кухни невысокого роста худенькая женщина с живыми, ярко-карими глазами и ласковой улыбкой.
— Здравствуй мама. Отец говорит, ты варенье варишь?
— Ага. Еще пару баночек малинового закручу и закончу на сегодня.
— Ты же моя хозяюшка. А кроме варенья у тебя ничего покушать не найдется?
— Бедный мой, голодный ребенок. Садись за стол. Сколько раз говорила, женщину тебе надо, чтобы следила за тобой, обихаживала, в квартире прибирала, кушать готовила, а то смотрю, совсем отощал, одни глазищи остались.
— Хорошо, найму домработницу.
Мама закашлялась.
— Домработницу он найдет, засранец. Я может внуков еще хочу.
— Мам, — закатил глаза, понимая, что родительница оседлала своего любимого конька и теперь не слезет, пока самой не надоест, — у тебя уже внучка имеется.
— Которая бывает у нас с отцом раз в месяц? Мне этого мало. Пока здоровье позволяет, хочется еще понянчиться с твоими детками.
— Ой, все, прекращай, а то сейчас уеду.
— И не отведаешь моего борщечка?
Проглотил слюну. Готовила мама прекрасно, а уж ее борщ, это вообще — сказка. Как от такого откажешься?
В конечном итоге, я все же решил остаться.
Переночую, потолкую с батей, а завтра, ближе к вечеру, вернусь в город.
— Стас, ты давай, бери стремянку и полезай яблоки собирать. Не отцу же наверх ползать?
Яблоки, так яблоки, я не против. Урожай нынче богатый.
Куда их столько? Все равно половина сгниет. По мне, пусть бы и дальше висели.
Отец развел костер, установил мангал и сейчас ловко переворачивал шашлыки, да помахивал над ними картонкой. До меня уже начал долетать невероятный аромат печёного мяса. Чуть слюной не подавился.
— Сын, ты постарайся управиться побыстрее.
— Зачем?
— Мать новых соседей, что купили участок Митюшиных, на ужин пригласила.
— Так я вроде как поел уже. Может без меня справитесь?
Знакомиться ни с кем не хотелось, а вот отведать шашлыка — напротив.
Дилемма, однако.
— Ээ-э, нет. Отвертеться не выйдет.
— Почему?
— Сам увидишь.
Нехорошее предчувствие стало закрадываться в душу.
— Что-то ты темнишь, батя? Давай, колись.
Отец немного помялся, но в конце концов, выложил правду. Соседкой оказалась тридцатидвухлетняя разведенка с восьмилетним сыном. Мать уже строила наполеоновские планы и готовила операцию под названием: «Женить Стасика».
— Ох, ты ж черт!
От таких новостей нога соскользнула с лестницы, и я полетел на землю.
— Бля-я-я-я!
— Живой? — усмехнулся отец, видя мое искривленное лицо.
— Угу.
— Что-то ты совсем расслабился у себя в городе, проехался пузом по стремянке и уже сопли пускаешь, — хохотнул батя, заметив, как я схватился за бок.
— Ребра после перелома еще побаливают. Сейчас пройдет, — отмахнулся не думая.
— Какого перелома? — насторожился отец.
Черт! Расслабился. Ну, да ладно, все равно пришлось бы раскрывать карты.
— Так получилось. Просто, не хотел вас с мамой расстраивать…
Отец слушал внимательно, иногда вставляя свои фразы.
— Как же тебя так угораздило, сынок?
Пожал плечами.
— Ой, ладно, что было — то прошло. На мне как на собаке, все быстро заживает.