На первых воротах вообще очень сильно хотелось все рассмотреть и потрогать. Ведь я прекрасно отдавал себе отчет, что это не реальные вещи, и в то же самое время они так же реально ощущались, как и любая другая вещь в нашей обычной жизни. Затем начались сомнения в самом восприятии реальности, как таковой. Если здесь можно было воспринимать все так же само и даже больше, чем в обычной жизни – то чем это не реальность? Все это отражено в моих записях; к тому же, немного позже я еще вернусь к этой теме, поэтому задерживаться на ней сейчас не буду.
Еще одна из особенностей восприятия, с которой я столкнулся в сновидениях – это то, что я называл восприятием или ощущением энергии. Это не обязательно должна быть та энергия, о которой говорил дон Хуан. Я ее не «видел» и потому ничего сказать о ней не могу. Просто этим понятием мне было удобно пользоваться при описании неких ощущений воздействий на себя или своего несколько необычного воздействия на что-нибудь в сновидении. Зачастую, оно ощущалось в виде чего-то упругого; иногда – слегка вибрирующего. Собственно говоря, именно таким постепенно начало ощущаться мое тело сновидения. По мере его совершенствования оно становилось все более упругим, слегка вибрирующим образованием, по своей форме напоминающим наше обычное тело. Иногда более плотным, иногда – менее.
Стоит хотя бы мимоходом упомянуть и о случаях абстрактного восприятия. Так же, как и во снах – в сновидениях оно тоже встречается. Это тот случай, когда воспринимается некий символ или что-то совсем уж абстрактное, о чем говорить и даже размышлять просто невозможно, но в то же время смысл его ясен. Это тоже одна из особенностей восприятия, но она уже за рамками нашей задачи.
И, наконец, один из наиболее важных аспектов восприятия – это скорость восприятия. Собственно, это самое важное и может быть даже единственное, о чем действительно стоит упомянуть, говоря о восприятии. Сны мимолетны. Мне иногда удавалось заметить, как за время, пока я сновидел проходило всего несколько минут. А ведь были сновидения, в которых я проводил не один час своего субъективного времени.
Итак: скорость течения времени в нашей обычной жизни и в сновидениях различны. Таким образом, чтобы попасть в сновидение – приходилось настраивать себя на другие темпы. Здесь всплывает интересный момент: для того, чтобы попасть в более быстротечные сновидения – приходится себя «замедлять». За годы практики я успел заметить, насколько же мы суетливые существа. Вечно куда-то спешим: спешим что-то делать, спешим мыслить, даже физиологические процессы – и те то и дело ускоряются хаотичными выбросами адреналина в кровь. Таким образом, вся практика сновидений сводится к одному: научиться замедлять все свои процессы до такой степени, чтобы хватило сил, не забывшись сном, ухватиться за мимолетные образы этого сна. По крайней мере – так происходит на первых воротах сновидений.
Похоже, что сновидения тоже текут не с равномерной скоростью. Иногда встречаются эпизоды, когда скорость всех процессов внезапно возрастает. В таком случае чаще всего просто не успеваешь уследить за событиями и складывается впечатление, что все происходит мгновенно. Если же удается хоть немного ухватиться за внезапно возросшую скорость восприятия, тогда такой эпизод кажется очень насыщенным, но малопонятным, поскольку просто не хватает сил одновременно все это осмыслить в таком темпе. Это очень похоже на те случаи, когда на человека обрушивается сразу целый поток совершенно новой информации. В таком случае очень быстро теряешься и перестаешь что-либо понимать. Примерно так же само это выглядит и в сновидении. Правда, здесь дело может быть не в неравномерности течения сновидения, а в неустойчивости самого сновидящего, в недостаточной его собранности. А может быть – играют свою роль оба эти фактора одновременно.
В заключение, из всего вышесказанного я хочу еще раз обратить внимание читателя на тот факт, что вся практика прохождения первых ворот сновидений, по большому счету, заключается лишь в одном – постепенном замедлении себя до такой степени, чтобы внимание в состоянии было ухватиться за быстротекущий момент сна. К чему это может, по моему мнению, привести в конечном итоге – этот вопрос я подниму уже в самом конце книги, когда речь зайдет о реальности.
ДВА ТЕЛА
На вопрос: «что же мне дали сновидения?» я могу с полной ответственностью ответить – теперь у меня есть второе тело. А это дает мне надежду. Сколько бы ни говорилось о потусторонних мирах, но только собственный опыт может дать ту уверенность, которую уже ничто не может поколебать.
Но есть ли какое-то практичное применение для осознанных снов? Ведь в противном случае они так и останутся чем-то субъективным, не имеющим никакого смысла для любого другого человека, кроме самого сновидящего. Об одном значительном результате сновидений я уже сказал – появляется ни с чем не сравнимая уверенность, что наша жизнь имеет гораздо более широкие границы, чем те, что мы видим. Такой уверенности не может дать ни одна религия, если, конечно, человек не имеет какого-нибудь мистического опыта. И эта уверенность очень сильно влияет на все отношение к жизни. Сейчас мне просто жалко тратить силы и время на ту ерунду, которой не так уж давно была заполнена вся моя жизнь. Еще, конечно же, нельзя не сказать о том, что сновидения удовлетворяют жажду познания. Это действительно невероятно увлекательное путешествие в неизведанное, где очень часто можно познакомиться с чем-то совершенно новым, дающим немало пищи для жаждущего знаний ума.