— Не хочешь тоже поучаствовать в украшении? — добавила Рива.
Но в этом предложении не было искренности: если бы она хотела, чтобы он тоже участвовал, то позвала бы его раньше. А она не стала его звать. Из-за Бэй. Джош старательно избегал встречаться с ней, и все его друзья это знали. А мнение Джоша для них немало значило. Джош был звездой школьной футбольной команды, вице-президентом своего класса и, по дружному мнению одноклассников, наиболее вероятным кандидатом на самое блестящее будущее из всех, — впрочем, некоторые предполагали, что прогнозы эти основаны исключительно на его фамилии. Но никто из них не умел разглядеть, что за видимостью благополучия, красоты и легкого характера он глубоко несчастен и это сжигает его изнутри.
— Нет, — сказал Джош. — От меня в таких делах толку мало. Я просто посижу и посмотрю.
Все изо всех сил старались вести себя как ни в чем не бывало, пытаясь уважить Джоша и в то же самое время не игнорировать Бэй — видимо, из опасения, что она сбежит и оставит их в затруднительном положении. Она была им нужна. На вечеринку разослали приглашения всем школам округа, так что ударить в грязь лицом было ни в коем случае нельзя. Их вечеринка должна стать самой лучшей, чтобы конкурентам оставалось только завидовать.
Но Бэй никогда бы так не поступила — никогда не сбежала бы от самой себя.
Это было так мучительно неловко, что все, и Бэй в первую очередь, вздохнули с облегчением, когда с украшением было покончено и все разошлись. За Джошем при этом тянулся шлейф гари, который развеивал ветер.
Глава 3
Из школы до дома тети Клер Бэй пришлось добираться в сгущающихся сумерках пешком: из-за заседания она пропустила последний автобус. Бежать, как это она делала обычно, спеша вовремя добраться до дома Уэверли, сегодня не хотелось, и она медленно шла по тротуару. Красные листья хрустели под ногами, она подставляла лицо последним лучам заходящего солнца и думала о Джоше. Когда она представляла себя рядом с ним, она всегда видела снег, так что, может быть, что-нибудь изменится этой зимой. Может быть, нужно просто терпеливо ждать. Бэй давно уже обнаружила: иногда на то, чтобы все встало на свои места, уходит довольно много времени, поэтому ждать она выучилась отлично. Если бы еще не эта тоска, которая временами ощущалась как самая настоящая боль! Никто не предупреждал ее, что это бывает вот так. Удивительно, как при таких условиях кто-то вообще отваживался влюбляться.
— О, привет еще раз!
За этими размышлениями Бэй как раз успела дойти до дома Уэверли. Она остановилась на тротуаре перед домом и обернулась на голос. На другой стороне улицы стоял тот самый незнакомец, которого она видела вчера в сквере в центре города, — пожилой мужчина в сером костюме. Только сегодня он был без чемодана.
Бэй улыбнулась, удивленная:
— Я вижу, вы нашли Пендленд-стрит.
— Да, нашел. Спасибо тебе.
— Вы приехали к кому-то в гости?
— По большому счету так оно и есть.
Бэй всего на мгновение отвлеклась на гирлянду, которой миссис Крановски украсила свой двор к Хеллоуину, — оранжевые огоньки, помаргивающие в кустах самшита, и на светящиеся в темноте флуоресцентные фигуры призраков в лохмотьях, которыми был обвешан клен на ее участке. Все это добро явно ждало своего часа в кладовке: даже со своего места Бэй чувствовала запах нафталина. Старенький терьер миссис Крановски Эдуард торчал в окне, неистово облаивая чужака.
Когда Бэй перевела взгляд обратно на незнакомца — прошло всего несколько секунд! — его уже и след простыл.
Эдуард умолк, озадаченный ничуть не меньше Бэй.
Она свела на переносице темные брови и медленно отступила назад, потом со всех ног побежала к дому. Оскальзываясь на влажной траве, она взбежала на пригорок и поспешила к крыльцу. Прежде чем войти, оглянулась через плечо, в глубине души почти ожидая увидеть там странного незнакомца.
В этом году первые заморозки выпали на Хеллоуин, и все, похоже, обещало быть еще более странным.
Сегодня в доме Уэверли по расписанию был день леденцов из розовых лепестков, и, хотя кухню уже закрыли на ночь, в воздухе до сих пор стоял аромат роз. Благоухало так, как будто где-то в стенах скрывался тайный сад.
На обратной стороне всех банок с розовыми леденцами были наклеены этикетки с таким текстом:
Розовая эссенция будит память
о забытой первой любви,
попробуй — и вспомнишь
предмет своих давних грез.