Выбрать главу

— Твоя елка, Басра, вянет! — неосторожно крикнул он и спохватился — это плохая примета.

Но Басра и не слышал его. Там, в соседней камере, Смейлс с шумом завинчивал иллюминаторы.

— Жаворонок, помогай! — крикнул он Басре.

— К выходу! — торопил Васильчиков.

Он внимательно осматривал громоздкие костюмы-скафандры. Они, как доспехи, стояли у стены.

Приподнял прозрачный шар своего скафандра с крупными мозаичными краснеющими знаками «М-1» на лбу и на затылке и улыбнулся.

Прежде всего надо определить степень стабильности почвы и влажность. Затем — обитаемость.

— Микромир, радиация, газы и подземные толчки, — повторял Васильчиков как заклинание, — влажность.

— Не ворожи, Васильчик! К марсианскому вечеру все будем знать, — уверенно заявил Ибрай. — И осмотрим участок, где сядет ракетоплан.

Ракетоплан «Колумб» — огромная ракета, собранная на залунном космическом форпосте, с экипажем в одиннадцать человек — был недалеко. Через восемнадцать часов ракета затормозит полет и станет спутником Марса. От «Колумба» оторвется посадочная лодка — часть ракетоплана, способная двигаться в атмосфере, — и сядет на Марс.

Васильчиков посмотрел на лица товарищей. Нужно бы отдохнуть — у Басры кожа на шее дряблая, в мелких складках… На матово-смуглом лице черные сросшиеся брови кажутся накрашенными, уголки губ вздрагивают. Лицо Смейлса в пятнах. Это его вечные веснушки. Но как они ужасны на высохшем лице! Он судорожно двигает тонкими пальцами.

— Смейлс! — окликнул Васильчиков американца.

Американец вытянулся, ожидая приказаний.

— Ты и Басра останетесь в ракете. Даю вам четыре часа отдыха.

— Васильчик! За что? — кинулся к начальнику Басра.

— Это несправедливо! — возмутился Смейлс.

— Вы предельно утомлены. Здесь притяжение достаточно сильное, чтобы отдохнуть в гамаках…

— Ты себя не видишь, Васильчик. — Басра оттолкнул Кербаева от зеркала. — Смотри, как ты мигаешь.

У Васильчикова дергалось левое веко. Даже у Кербаева, всегда непоколебимо спокойного, на обтянутых кожей скулах все время двигались желваки.

«Что ж, всем отдыхать нельзя, — думал Васильчиков. — За ракетопланом движется космический корабль „Циолковский“ — двадцать восемь человек. Его посадочная лодка через трос суток сядет на Марс. Но это еще не скоро… А ракетоплан уже близко. И если вовремя не разведать поверхность Марса, огромная посадочная лодка „Колумба“ сядет на маленький спутник Марса — Фобос, затормозит его движение, сдвинет с орбиты. А вдруг внутри Фобоса мастерские, пересадочная станция марсиан? Успеем ли мы вдвоем с Ибраем разведать атмосферу и поверхность планеты за один день?.. Меньше, чем за сутки! Хотя приборы и не сигнализируют опасности ни в атмосфере, ни в почве».

— Проверить биотоки! — скомандовал Васильчиков.

Космонавты стремительно бросились к аппарату, определяющему устойчивость и равновесие жизненных сил организма, его нервной системы и деятельность мозга.

Стрелки аппарата запрыгали. Но это только сильное возбуждение. До красной черты «Смятение» стрелки не поднялись.

— Приготовиться к выходу на пла-не-ту! — скомандовал Васильчиков. Его густой, низкий голос прерывался.

В непроницаемых спецовках, с сухими батареями радиотелефонного питания, с объемистыми резервуарами кислорода за спиной, тяжесть которых в 2,6 раза стала меньше, чем на Земле, космонавты спустились в нижнюю кабину-вестибюль.

— Открыть иллюминаторы! — распорядился Васильчиков.

Смейлс сдвинул рычажок. Одну за другой космонавты вывинтили толстые пробковые ставни, закрывающие кварцевые «стекла» иллюминатора.

Стукнувшись шарами скафандров, разведчики замерли у запыленного иллюминатора. Кружочки в конце длинных радиоантенн качались над их шлемами. Что это, нервная дрожь или дрожь от холодка жестких костюмов?

Тусклые пылевые бугры, барханы с мелкими застывшими волнами пыли после ветра. И все. Что там дальше? Не видно. Ракета глубоко села в желто-розоватую пыль.

— Почему же на экране все казалось фиолетовым? — удивился Басра.

— Мы только горизонт видели…

— Выходи в шлюзовой отсек! — приказал Васильчиков и открыл внутреннюю дверь.

В узеньком шлюзе-тамбуре едва уместились четверо в толстых гофрированных костюмах. Васильчиков захлопнул щит-дверь в вестибюль.

— Открывай наружную дверь! Гаси свет! — быстро распоряжался он. — Выкачивай воздух!