Ложные ангелы ступают среди нас, подобные вам видом, но лишенные вашего милосердия. Они зовут себя XIII Легионом, Воинами-королями Ультрамара. Небо потемнело от них неделю назад, и с тех пор они несут лишь угрозы кровопролития и горя. Эти воины прошли по улицам Монархии,заставив жителей покинуть дома. Тех, кто сопротивлялся, забили словно скот.
Волею судьбы, мы запомним их мученичество.
Монархия не одна. Шестнадцать городов на планете пусты, жизнь покинула их. Многие дни нас лишали голоса, не давая воззвать к вам. XIII Легион дал разрешение лишь сейчас, перед последним рассветом. Они пообещали похоронить совершенный город в огне, лишь только солнце взойдет сегодня.
Возвратитесь к нам, мы умоляем вас. Возвратитесь и заставьте их ответить за несправедливость. Отомстите за падших и восстановите то, что будет утрачено, когда горизонт осветится.
Носители Слова, услышьте нашу мольбу.
Возвратитесь к нам, сыны Бога-Императора, да будет благословенно Его имя.
Возвр…»
Первый и последний сигнал бедствия, отправленный из Монархии, столицы Хура2 Зазубренное солнце Опустошение Аврелиан
Расплата Кирены прибыла через два месяца. Почти девять недель они летели, словно брошенное копье, сквозь не-пространство, прорываясь через Имматериум без мыслей о безопасности или контроле. Они теряли корабли. Они теряли жизни. Но они не теряли времени. Реальность содрогалась на их пути.
Первый корабль, вырвавшийся из Имматериума, врезался обратно в реальность на перегруженных двигателях. Набирая ускорение после выхода, он казался вылетевшим из варпа серым дротиком, оставлявшим за собой плазменный след сводящего с ума цвета.
Раскаленные двигатели издавали мощный рев в безмолвном космосе.
По всей длине его неровного хребта в звездную пустоту смотрели статуи из мрамора и золота. Бронированные храмы возвышались, словно наросты на коже корабля. Стены этих соборов увенчивали зубцы с бойницами, а высокие башни десятков меньших храмов были украшены блоками турелей. Корабль ужасающих размеров и мрачного вида был в большей степени оплотом молитвы и войны, чем космолетом.
От опасной инерции его металлические кости содрогались, но он не замедлял хода. Бело-голубые струи, окутанные тут же исчезающим дымным следом, извергались из огромных сопл, которые строились десятилетиями и на которые тысячи рабочих потратили миллионы часов. Нос судна венчал колоссальный таран — фигура орла, выкованная из тяжелого металла и отполированная до серебристого блеска. В когтях орел сжимал выкованную из стали книгу. Клюв птицы замер открытым в безмолвном крике. В его холодных глазах отражались звезды.
Прибывали прочие корабли, разрывая ткань реальности, вырываясь из варпа размытыми серыми очертаниями — град стрел, затмевающий звезды вокруг. Сперва всего несколько, затем дюжина, вскоре целый флот и, наконец, армада. Сто и шестнадцать кораблей, одна из величайших армий, когда либо собиравшихся людьми. И они все прибывали, терзая грань между измерениями, выпадая из Имматериума в попытке угнаться за прославленным флагманом.
Серая армада двигалась разрозненно, медленные корабли отставали, в то время как более сотни оставшихся приблизились к одинокой сине-зеленой планете.
Планете, уже окруженной другим боевым флотом.
Одним из кораблей армады, мощным самим по себе, но выглядевшим карликом рядом с двигавшимся в авангарде флагманом, была боевая баржа «Де Профундис». На низком готике его название в грубом переводе звучало как «Из глубин». В колхидском диалекте родной планеты корабля, эти протоготические корни означали «Из отчаяния».
Остаточная дрожь каркаса судна уменьшалась по мере того, как реальное пространство восстанавливало свои права, а маневровые двигатели приходили на смену перегретым варп-ускорителям. Капитан «Де Профундис» поднялся со своего изукрашенного командного кресла, когда корабль перестали удерживать оковы Эмпиреев. Кресло, сделанное из слоновой кости и вороненой стали и убранное священными свитками, стояло в центре возвышения. На ступенях, ведущих к нему, стояли еще три фигуры в боевой броне цвета серого гранита. Все они, не отрываясь, смотрели на обзорный экран, занимавший собой всю переднюю стену.
На экране разворачивалось торжество хаоса. Порядок нарушался еще до контакта с противником, как будто злость каждого из капитанов влияла на курс его корабля, порождая нерациональность там, где требовалась концентрация.
Доспех Магистра ордена гудел от энергии, внешние кабели соединяли его с силовой установкой за спиной. Украшенная куда более, чем у большинства Астартес, личная броня Магистра ордена Деймоса была отделана без какой-либо скромности, демонстрируя его достижения.