- Клевый прикид. Настоящий омега, - прозвучал рядом хрипловатый женский голос.
Джек с усилием заставил себя опустить голову. На тротуаре рядом с ним стояла молодая женщина, затянутая в черную кожу. А может и не молодая? Он так и не смог определить ее возраст. Фигура не очень, зря она подчеркивает свои формы таким костюмом. Не скажешь, чтобы стройная, но и не расплылась, как большинство женщин в гетто. Ей с равной вероятностью может быть и тридцать, и пятьдесят. Или альфы не имеют возраста? Замирают в такой вот форме и сохраняют внешность десятилетиями?
Левая половина головы женщины была выбрита, фиолетовые локоны с правой спадали на плечо. Блестящий облегающий костюм стягивали цепочки и ремни. Глаза были сильно подведены, губы выкрашены зеленым. Странненько.
- Я тоже сегодня иду к Чарли Эксу на вечеринку в стиле гетто, - продолжила странная женщина. – Встретимся там, у Чарли? Заценишь мой костюмчик.
- Ага, - осторожно произнес Джек. - У Чарли.
Кто его знает, что он должен ответить? Наполовину лысая альфа кивнула, отвернулась и защелкала кнопками плоского прибора, пристегнутого к запястью. Вверху возник гул, пахнуло теплым ветром, на Джека упала тень… медленно-медленно снизился двухместный катер, блестящий зелеными лакированными боками. Насколько Джек заметил, водителя не было, машиной управлял автомат.
Катер завис в нескольких дюймах над мостовой, с шорохом отъехала дверца, и женщина нырнула в тень, под тонированные стекла. Катер загудел громче, набрал высоту.
- Что это было? – спросил Джек.
- По-моему, ты ей понравился, - откашлявшись, просипел Сарториус. От волнения у него голос пропал. – В Нью-Атриуме есть любители, устраивают тематические вечеринки. Значит, сегодня в стиле гетто, то есть все переодеваются омегами. Она приняла тебя за одного из гостей. Все-таки ты омега, это видно.
- Так я же не настоящий омега, - широко улыбнулся Джек, - это я просто к Чарли Эксу собрался, вот и переоделся в омегу. Гудвин, куда нам идти?
А вот Гудвина не было видно. Куда это он подевался? Джек повел глазами вдоль стеклянных стен, отмечая новые и новые подробности. По мостовой медленно ползли полусферы, выкрашенные в яркие цвета, полосы синего и красного. Они тихо жужжали, за ними оставались влажные полосы. Еще несколько таких же автоматов скользили по стенам домов. Да это же уборщики, догадался Джек, они моют плитку и стекла.
Черт, а ведь улица пуста – ни единого альфы не видно, только автоматические уборщики. Приоткрылась дверь полуподвала, из которого Джек вышел на поверхность, выглянул Гудвин.
- Где эта баба? Ушла?
- Улетела,- поправил Джек. – Без тебя ей стало скучно. Мне тоже. Чего это ты спрятался?
- Она назвала тебя омегой, - пробормотал старик, усиленно вертя головой в поисках опасностей.
- Ну и что? Называть омегой альфу не запрещается, хотя это и оскорбительно. Если тебе здесь не нравится, то идем скорее к «Генотеху». Чем раньше доберемся, тем лучше.
Гудвин кивнул, выбрался наконец на свет и затопал по улице. По дороге он озирался, посматривал на собственное отражение в стеклянных стенах и вполголоса бормотал:
- Нам нужно на окраину, оттуда до Барьера недалеко. Бандиты в подвале, Дуглас и второй, маленький, они говорили, что к Барьеру лучше не приближаться. К тому же ты слишком похож на омегу, какими их себе представляют жители Нью-Атриума. Типичный, так сказать. Поэтому нам нужно быть очень осторожными. Я спрашивал Мендеса, можно ли добраться к зданию «Генотеха» подземными коллекторами, это было безопаснее.
- И что Мендес? Не знает дорогу? Ну, раз мы идем поверху, значит есть причина, верно?
- Мендес производит впечатление опытного и здравомыслящего человека. Но как только вспоминает о каких-то местных суевериях, его клинит. Начинает нести бред о том, что под землей иногда кто-то ходит, сверкая багровыми глазами. Что несколько его знакомых пропали. Что чаще всего этих красноглазых замечали именно там, куда мы направляемся. Только под землей, конечно. Мендес проводит все время в подвалах, исходил их вдоль и поперек, знает все закоулки.