Поэтому усадили девушку ко мне на лошадь и дальше двинулись рысью по густому лесу.
Двигались прямо, стараясь никуда не сворачивать и придерживаться одного маршрута, хотя лично мне ориентироваться было тяжело насколько сильно мы отходили влево или вправо относительно первой точки, как только холм старого города скрылся из виду.
Не могу назвать себя топографическим кретином, но лес — моя слабость. Отчасти еще и потому, что я был ребенком каменных джунглей, который способен сориентироваться на новой местности родного города, где никогда не был, потому что-то по названиям улиц можно прикинуть, то от главной трассы оттолкнуться и пойти к центру. А на крайний случай — спросить у прохожих.
А тут у кого спросишь? У дикого зверя? Вот с кем с кем, а с ними мне встречаться точно не хотелось.
— Иван, — подал голос Олег. — Ты понимаешь, где мы?
— Да, — буркнул Кречет, не поворачивая головы. — Сейчас у нас нет другого пути.
Все эти недомолвки и общение фразами, которые понимали только хламники меня выбивали из колеи, но накопившаяся усталость после похода и спонтанного использования заклинания.
И, с одной стороны, мне нравился тот факт, что я способен к магии и даже могу ее применять, не зная, как она толком работает.
Но, с другой стороны, мысль о том, что такие спонтанные всплески энергии могут привести к катастрофическим последствиям меня действительно настораживали до нервной дрожи. Вот сейчас я спокойно получаю то, что мне необходимо позарез. Так, словно от этого зависит моя жизнь.
Хм… почему «словно»? Оба раза, когда это произошло — моя судьба буквально взвешивалась на весах судьбы и я своим упорным желанием продолжать двигаться перевешивал на нужную сторону. Наверное, только поэтому все еще остаюсь жив.
Упорство. Внутренний стержень, который во мне был всегда, но не было поводов его проявлять.
Средневековье показало, что без него и шагу ступить нельзя, иначе сожрут с потрохами и не подавятся. В принципе, это касалось и моих времен, но не в контексте выживания, а места под солнцем.
Прогибай или будешь прогнут. Гни свою линию, если хочешь добиться успеха до конца.
Но даже при всем при всех этих размышлениях я делал только один вывод: спонтанность — это не то, что нужно науке. Мне нужна стабильная схема, по которой магия будет работать отлажено и понятно. В противном случае это не наука, а бездумные действия.
Проще говоря — обезьяна с гранатой.
— Ты уверен? — снова раздался голос, но теперь это была Ольга. — Мы же идем…
— Прямо в Старый Город, — закончил за ней Иван. — Да, я уверен, Ольга, потому никто, кроме меня не сможет нас вывести из этих дебрей. Если мы свернем налево, то наткнемся на логово рукеров, от которых проблем будет не меньше, чем от дикой оравы, которая возится и визжит у нас за спинами.
— К слову, а почему они не пришли на запах крови? — спросил я, потому что мне было искренне интересно и непонятно. — Если мутировавшие звери почуяли свежую кровь за сотни метров и примчались, то монстры?
Иван покачал головой.
— Законы местной дикой природы трудно объяснить, но рукеры не уходят далеко от своего логова. Они знают, что смогут пропитаться и другим способом. И что добыча сама придет к ним прямо в лапы. А что до остальных тварей — я не знаю. Быть может, они просто уже имели опыт стычек с осатаневшим огромным стадом клыкасто-зубастых существ, которые в обычное время держатся порознь и не решались выступать против них за добычу.
Звучало если не убедительно, то вполне логично. Не было смысла вступать в перепалку с преобладающим по количеству противником, тем более, когда он разъярен и одурманен. Такие не знают ни боли, ни усталости и будут рвать до последней капли силы.
— Ну, хорошо, — не унималась Ольга, — а если свернуть через Луговое?
— Нет больше Лугового, — ответил ей Кречет. — В последний раз, когда мы туда хотели выбраться — по нему рыскали вупыри и я не имею ни малейшего желания проверять ушли они оттуда или нет. А если учесть, что там рядом был погост, то очень сомневаюсь.
Скосив взгляд, я заметил, что Ольга поджала губы и сжалась вся, как пружина. Видимо, только одна мысль о том, что мы движемся в сторону Петербурга, вызывала у нее мандраж и желание развернуться и бежать во всю опору прочь.
Безвольное тело Долгоруковой накренилось, и я едва успел ее подхватить правой рукой, чтобы не дать упасть. Она застонала и поерзала в седле явно не понимая, где находится. При каждом шаге кобылы ее кандалы продолжали позвякивать.
Балансировка осложнялась еще тем, что девушка не могла нормально сидеть, так как усадить ее полноценно не получилось из-за скованных ног у лодыжек.
— Где я? — наконец сказала она, едва шевеля губами. Мне показалось, что я услышал это скорее мозгами, чем ушами.
— Не могу сказать, что в безопасности, — ответил я вслух, — но пока что точно не в плену.
Она повернула голову и посмотрела на меня своими огромными зелеными глазами и в этот раз я отчетливо слышал ее голос прямо там, откуда он исходил.
— Воды, — прошептала она одними губами, — и это показалось мне странным. Я потянулся рукой к бурдюку, который был прицеплен к седельным сумкам, отцепил его и передал Маргарите, а мысленно все пытался понять, как такое возможно.
Неужели она и сейчас транслировала свою мысль мне в голову? Кто она такая? И не поэтому ли она так важна Алексею Петровичу, что обладает какими-то сверхчеловеческими способностями. Не магия, но что-то подобное ей.
— Очнулась? — осведомился Руслан.
— Да, — ответил я за нее.
— Ну хорошо. А то я уж переживать стал, что тот ходячий мясной окорок ей шею сломал, когда она дернуться решила.
— На наше благо — нет, а иначе вся эта затея была бы пустой тратой времени, сил и ресурсов.
— А еще нашей безопасности, — встрял Иван. — Потому что, чтобы выйти к ближайшей нужной нам безопасной тропе придется сделать крюк.
Никто не ответил, но по нескольким вздохам и напряженному молчанию я понял, о чем идет речь. Нам придется подобраться максимально близко к Старому Городу, где Шепот будет действовать на мозги с утроенное силой и рвать оттуда когти придется как можно быстрее.
— Спасибо, — наконец сказала Долгорукова, оторвавшись от моего бурдюка. Судя по весу, который я ощутил, когда вешал его обратно — девушку не просто не поили, а морили жаждой, иного объяснения у меня не было, как она могла поглотить столько жидкости за раз.
— Ты Маргарита, верно? — спросил я.
Она молча кивнула, отводя взгляд.
Так как путь предстоял неблизкий, я хотел разузнать каким образом этим людям удалось ее вытащить из города, оставшись незамеченными, потому что каждый из них — буквально выглядел так, что глаз сам по себе цеплялся.
И даже, если бы они шли в толпе местных жителей Великого Новгорода, согласитесь, мужчина в непрозрачной мантии с покрытым капюшоном естественно привлекает к себе много внимания. Сразу возникают вопросы: что он задумал? Что скрывает? Почему прячет лицо?
И я уверен, что я не один так думаю. Если бы их заметили — то точно кто-то бы да подсказал.
А так выходило, что ни единой живой душе на глаза не попался ни здоровенный двухметровый амбал с бицепсами размером с голову взрослой коровы, ни сухой тощий мужчина, напоминавший палочника, ни скрюченный старик…
Хотя со стариком сложно, у них был Скворцов, который выглядел пускай и моложе, но тоже для местных жителей был старцем, коих еще поискать надо.
— Ты можешь говорить? Силы есть?
— Да, — тихо сказала она.
Почему-то мне казалось, что она меня смущается. Не знаю почему, но это было несколько непохоже на ту отвязную оторву, о которой говорил Алексей Петрович, которой палец в рот не клади. Которая сбегала из дома, скандалила и вообще всячески ослушивалась его приказов.
А тут сидит тише воды, ниже травы и каждый раз, как я у нее что-то спрашивал — изможденное лицо, а конкретно щеки, слегка зарделись, а сама Маргарита постоянно отводила взгляд в сторону.