Благо, обошлось. Я видел, как он снова ухватился за скалу, как упрямо, отчаянно пополз вверх. Видел, как он перевалился через край. Но напряжение не отпускало.
Когда они оба — и Миша, и Святослав — исчезли из виду, я понимал, что им нужно время отдышаться. Восстановить силы после такого изматывающего, смертельно опасного подъема. Но время шло. Минута, другая, десять… А с вершины не доносилось ни звука, никто не показывался на краю. И, честно говоря, я начал нервничать.
Что там случилось? Почему они молчат? Может, там, наверху, их поджидала какая-то тварь, о которой мы не знали?
Если бы не моя поврежденная правая рука, которая все еще ныла тупой, изматывающей болью, я бы уже сам кинулся туда, наверх. Но я трезво оценивал свои шансы. С такой конечностью, которая в любой момент могла отказать, мой подъем равнялся бы самоубийству на первых же пятидесяти метрах. Я был бы не помощью, а обузой.
Я уж было собрался закричать, позвать их, нарушить эту давящую тишину, но тут сверху, с самого края скалы, мелькнула черная тень, после чего длинный, туго скрученный моток веревки, наш прочный композитный трос, со свистом полетел вниз, разматываясь на лету. Его конец с глухим шлепком упал на каменистую землю в нескольких шагах от меня.
Они справились. Они закрепились.
— Отлично, — выдохнул я, чувствуя, как волна облегчения смывает ледяную тревогу. — Собираем подъемник.
Команда прозвучала, как удар хлыста. Люди, до этого напряженно всматривавшиеся в вершину скалы, тут же пришли в движение. Плотники, которых я предусмотрительно взял с собой, под моим руководством начали собирать из заранее заготовленных бревен и досок простую, но надежную конструкцию — ворот с двумя рукоятками и системой блоков. Это был наш «лифт».
Работа кипела. Стук молотков, скрип дерева, короткие, деловые команды. Каждый знал, что делать. Я бегал от одной группы к другой, проверяя узлы, контролируя сборку, внося последние коррективы. Все должно было быть идеально. Надежно. От этого зависела не только успешность нашей операции, но и жизни людей.
Через час наш примитивный, но вполне функциональный подъемник был готов. Мы закрепили основной трос, идущий с вершины, на барабане ворота, проверили все крепления.
— Ну что, кто первый? — спросил я, оглядывая собравшихся.
— Давай я, барон, — шагнул вперед Иван. — Проверю, как оно.
Он сел в люльку, крепко ухватившись за канаты.
— Крути! — скомандовал он оставшимся внизу воинам.
Мужчины, ухватившись за рукоятки ворота, с натугой начали его вращать. Скрипя и постанывая, люлька с Иваном медленно поползла вверх, по отвесной стене. Это было долго, мучительно долго. Но через десять минут Иван уже был наверху, где его встретили Миша и Святослав.
Затем поднялся я. Потом — еще четверо воинов. И вот мы стоим на вершине. Ветер здесь был сильнее, он трепал одежду, свистел в ушах. Внизу, у подножия скалы, наш лагерь казался игрушечным. А впереди, на востоке, насколько хватало глаз, простиралась унылая, серая степь. Где-то там, за горизонтом, двигалась орда Радомира.
Я шмыгнул носом.
— Давайте готовить позиции.
Глава 15
Началась самая нудная, но и самая важная часть нашей подготовки. Наш импровизированный «лифт», скрипя и постанывая, как старая бабка, поднимал наверх груз за грузом. Сначала — людей. Воинов, арбалетчиков, а затем — оружие, боеприпасы, воду и немного еды.
А потом пошли наши «горячие посылки». Ящик за ящиком, мы поднимали наверх глиняные горшки, наполненные адской смесью из мазута, самогона и вара. Я лично контролировал каждый подъем, следя, чтобы трос не раскачивался, чтобы ящики не бились о скалу.
Понятное дело, что в случае обрыва я мало на что смог бы повлиять, но, тем не менее, мое присутствие, казалось, вселяло в людей желание делать все педантично и скрупулезно до мелочей.
Наверху, на широком, продуваемом всеми ветрами плато, работа тоже кипела. Я видел, как Миша и Святослав, теперь уже работая в паре, принимали ящики и вместе с другими воинами растаскивали их вдоль всего края ущелья.
Они не просто сваливали их в кучу. Нет. Они раскладывали их аккуратными, небольшими пирамидками, через каждые два-три метра. Создавали огневые точки, готовые в любой момент обрушить на головы врага огненный дождь.
Я смотрел на них и чувствовал гордость. Эти ребята, еще недавно не знавшие ничего, кроме меча да арбалета, сейчас создавали сложную, многоуровневую систему обороны. Они учились. Быстро. На лету. И это было лучшим доказательством того, что мы на правильном пути.
Проследив, что наверху все в порядке, что первые несколько десятков «посылок» заняли свои места, я отдал последние указания Мише и Святославу через Ивана, который как раз спускался вниз. Они должны были продолжить размещение снарядов вдоль всего ущелья.
Сам же я, убедившись, что процесс идет как надо, спустился вниз и направился к тому месту, где плотники уже разложили на земле детали наших будущих метательных машин. Пришло время для второго акта нашей смертоносной симфонии.
Сборка катапульт — это вам не горшки по полкам расставлять. Здесь требовалась точность, знание механики и крепкие руки. Чертежи я продумал еще в Хмарском, стараясь сделать конструкцию максимально простой, но эффективной.
Легкая рама из прочных, просмоленных бревен, мощный рычаг-ложка, система натяжения на основе туго скрученных воловьих жил, которые мы предусмотрительно захватили с собой. Все детали были заранее изготовлены «Фениксом» и подогнаны друг к другу с почти идеальной точностью.
Но одно дело — чертеж, и совсем другое — сборка в полевых условиях. Мы работали все вместе — я, плотники, даже свободные от караула воины. Я показывал, объяснял, контролировал каждый этап. Стук молотков, скрип дерева, натужное сопение мужчин, пытавшихся натянуть тугие жилы на барабан ворота — работа кипела.
Это был удивительный процесс. Я видел, как из отдельных, бесформенных кусков дерева и металла на моих глазах рождается грозное оружие. Видел, как в глазах простых плотников, привыкших строить дома и сараи, загорается огонь понимания, как они начинают чувствовать логику механизма, его скрытую мощь. Я учил их не просто слепо выполнять команды. Я учил их думать. Как инженеры.
К вечеру первая катапульта была готова. Небольшая, изящная, она стояла посреди поляны, готовая обрушить свой огненный гнев на врага. Мы тут же провели испытания, зарядив ее обычным камнем. Камень, описав в воздухе крутую дугу, с глухим стуком улетел на добрую сотню метров и врезался в склон ущелья, подняв облачко пыли. Результат был более чем удовлетворительным.
Затем я снова взял карту и подозвал к себе Олега и Руслана. Пришло время для самого рискованного и, возможно, самого важного этапа нашей подготовки.
— Теперь, парни, — сказал я, расстилая пергамент на земле, — займемся «Ежами».
Мы снова вошли в ущелье, на этот раз неся с собой тяжелые, неуклюжие ящики с нашими механическими ловушками и несколько мотков колючей проволоки, которую «Феникс» изготовил по моему спецзаказу. Устанавливать их нужно было в тех самых узких местах, в тех трещинах и разломах, которые показали мне хламники.
Это была почти саперная работа. Мы втискивали ящики в расщелины, маскировали их камнями и дерном, натягивали тонкие, почти невидимые в полумраке ущелья проволочные растяжки. Любое неловкое движение, любой случайный рывок — и механизм мог сработать, выпустив в нас сотни стальных игл.
Нервы были натянуты до предела. Мы работали молча, в полной тишине, нарушаемой лишь нашим прерывистым дыханием и скрежетом металла о камень. Пот заливал глаза, руки дрожали от напряжения. Но мы делали свое дело. Медленно, методично, превращая это ущелье в смертельную ловушку, где каждый камень, каждая тень могли таить в себе гибель. И я знал — враг этого не ждет. Он пойдет напролом, уверенный в своей силе и численности.