А что, если… использовать их же оружие? Визг. Тот пронзительный визг, который они издавали. Возможно ли создать механизм, генерирующий звук на такой частоте, которая будет для них невыносима? Ультразвуковой отпугиватель? Теоретически — да. Нужны генератор колебаний, усилитель, излучатель. В моих условиях это пока фантастика. Но сама идея… интересная. Надо взять на заметку.
А подземный город? Иван говорил, что по слухам у них там целая система коридоров. Целое царство под землей. Просто завалить входы? Они пророют новые. Затопить? Нужна река рядом и мощные насосы. Газ? Тоже самое, что и с отравой — опасно и непредсказуемо. Может быть… контролируемый взрыв? Обрушить основные своды? Но для этого нужна разведка под землей, а уж туда лезть — самоубийство почище схватки с Цепешем посреди Старого Города и облучением Шепота.
Ладно. Вернемся к этому позже. Сейчас главное — доставить яблоко, семена, помочь Мите. А потом — планомерная работа. Шаг за шагом.
Мы въехали во двор Хмарского уже под вечер. Солнце садилось, окрашивая небо и стены дома в теплые тона. Нас встретили радостными возгласами. Василь, женщины, оставшиеся хламники — все высыпали навстречу.
— Вернулись! Слава богам! — Василь подбежал к лошадям, помогая нам спешиться. — Ну как? Удалось?
— Удалось, — кивнул Иван, и в его голосе звучала сдержанная радость. Он осторожно достал из сумки сверток с яблоком. — Нашли. Одно всего лишь, но нашли.
Женщины ахнули, увидев крупный золотисто-оранжевый плод. Перешептывались, крестились. Видимо, слухи о чудо-яблоках ходили и среди них.
— Есть раненые? — спросила Иша, уже осматривая нас цепким взглядом полевого медика.
— Царапины, — отмахнулся я, указывая на порванные штаны на бедре. — У Руслана тоже пара отметин. Мелочи.
— Мелочи, как же! — тут же запричитала одна из крестьянок, самая старшая, кажется, ее звали Марфа. — Ишь, кровь-то запеклась! А ну, марш к лазарету, касатики! Не хватало еще заразу какую подцепить! Бегите за Скворцовым кто-нибудь! Да живее!
Не успели мы и слова вставить, как нас подхватили под руки заботливые женщины и почти силой потащили под знакомый навес, где уже суетились Иша и Ольга, доставая склянки с мазями, чистые тряпицы и теплую воду.
Руслан и Олег безропотно подчинились, а вот Миша попытался отнекиваться, мол, и так все заживет, но Марфа так на него цыкнула, что он тут же сел на лавку и задрал штанину, демонстрируя пару синяков, глубокие царапины и явно следы от зубов.
Все же дотянулись твари. Неизвестно что бы было, если бы я не помог Михасю прочистить ряды этой серой навалы.
Меня усадили рядом. Маргарита, услышав шум, тоже прибежала из дома. Увидев рваную штанину и кровь, она ахнула и тут же опустилась передо мной на колени, отстраняя Ишу.
— Я сама, — сказала она твердо, беря у знахарки влажную тряпку. — Ну-ка, показывай, герой.
Ариша вскинула брови, одарив меня удивленным взглядом, но ничего не сказала. Лишь сдула челку со взмокшего лба и ушла к Руслану, который с непроницаемым выражением лица ждал, пока ему обрабатывают раны.
Ее пальцы осторожно коснулись раны. Прохладные, нежные. Она аккуратно протерла кожу вокруг, смывая грязь и запекшуюся кровь. Царапина была длинной, но неглубокой, просто неприятной.
— Не так уж и страшно, — пробормотала она, больше для себя, чем для меня. — Но обработать нужно как следует. Невесть чем они питаются там и какую заразу переносят. Это ж крысы. Пускай и большие.
Невольно вспомнилась картина, как одна из огромных тварей волокла тушу молодой косули и запах, что стоял вокруг их логова. Гниль. Антисанитария. Да тут не только столбняк можно было бы подхватить, а чуму, сифилис и проказу разом со стремительно растущей гангреной на сдачу.
И, ладно местные. У них, поди, иммунитет к местной фауне и заразе давно выработался. А вот у меня с этим могут быть большие проблемы.
В этот момент под навес вошел Скворцов. Вид у него был слегка озадаченный — видимо, его выдернули из каких-то важных размышлений или медитаций. Он окинул взглядом нашу группу, задержался на моей ноге, которую обрабатывала Рита, потом перевел взгляд на яблоко, которое Иван все еще держал в руках, как святыню.
— Паника была зря, как я погляжу, — хмыкнул он в бороду, его глаза чуть заметно улыбнулись.
Он подошел к Ивану и взял яблоко, внимательно его осматривая, покрутил в руках.
— Одно, значит.
— Одно, — подтвердил я, наблюдая за его реакцией.
— И то неплохо, — кивнул маг, возвращая плод Кречету. — Учитывая, где вы его нашли. Значит, легенды не врали.
— Легенды на то и легенды, что могут иметь под собой какие-то основания, — сказал я видом знатока, пока Рита аккуратно смазывала мою царапину какой-то пахучей зеленоватой мазью. — Но, о чем это я… ах, да. В общем, есть у меня одна мысль, мэтр. Я хочу посадить новый сад, потому что тот, куда мы добрались, он, в общем-то, больше не пригоден. Частично. Обычные плоды там еще растут.
— Разумная мысль, барон, — перебил меня Скворцов, его глаза снова загорелись интересом. — Очень разумная. Выращивание магических растений — дело тонкое, но благодарное. Кажется, где-то у меня был старый травник… или даже целый пособник по разведению подобных экземпляров. Нужно поискать дома. Там подробно описаны и подготовка семян, и уход за ростками, — сказал он, скорее размышляя, чем донося до меня информацию, приглаживая серебристую бороду.
— Как раз меня проводите, мэтр? — неожиданно вмешалась Маргарита, заканчивая перевязку. Она поднялась и посмотрела на мага. — Боюсь, дядюшка будет недоволен, если я задержусь здесь надолго. Он добр, но лучше не испытывать его терпение. Да и лекарей городских мне бы тоже не мешало посетить для очистки совести.
Я согласно кивнул. Да, ей пора было возвращаться. И Скворцову как раз по пути. Логично.
— Конечно, дитя мое, — благосклонно кивнул маг. — Заодно и обсудим кое-что по дороге.
Пока Иша заканчивала обрабатывать Руслана, а Рита прощалась с женщинами и Иваном (довольно тепло, надо заметить), я подошел к Кречету, который все еще сжимал яблоко.
— Ну что, Иван? — я взял свой нож. — Самый ответственный момент?
Он кивнул, его лицо было сосредоточенным и полным надежды. Той самой, как у маленького мальчика. Мы подошли к той лежанке, где отдыхал Митя под присмотром Ольги. Он все так же спал, но дыхание его казалось ровнее, а на щеках появился легкий, едва заметный румянец.
Я осторожно разрезал яблоко пополам. Внутри оно было золотистым, сочным, с тонким медовым ароматом. Я аккуратно извлек несколько темно-коричневых, блестящих семечек, завернул их в чистую тряпицу и протянул Ивану.
— Держи, — сказал я спокойно. Мужчина протянул ладони и принял косточки.
Затем я нарезал мякоть яблока на тонкие дольки. Все замерли в молчаливом ожидании. Даже Скворцов и Рита, уже готовые уходить, задержались у входа под навес, наблюдая.
Иван взял одну дольку и осторожно поднес ее к губам брата.
— Митя… Митька, родной… съешь… это должно помочь…
Он вложил кусочек ему в рот. Митя слабо сглотнул. Еще долька. Потом еще. Иван кормил его медленно, терпеливо, его глаза не отрывались от лица брата.
Ничего.
Митя продолжал лежать неподвижно. Лишь мерное дыхание нарушало тишину. Надежда на лицах хламников начала таять, уступая место разочарованию. Иван опустил руку с последней недоеденной долькой, которую мы выделили для его брата.
Митя открыл глаза.
Не резко, не испуганно. А медленно, словно пробуждаясь от очень долгого, глубокого сна. Его мутные, не сфокусированные глаза обвели присутствующих, задержались на лице Ивана.
— Ваня?.. — прошептал он едва слышно, и на его губах появилась слабая, но искренняя улыбка. Он потянулся рукой к его лицу, словно не веря в то, что видит. Ощупал дрожащими пальцами щеку, нос, бородатый подбородок. — Брат, ты вернулся.