– Если ему откажем мы, он найдет себе другую компанию, – терпеливо объяснял мне Гвен. – А так твои бирюльки, в случае проигрыша, мы отдадим матери.
– Мы же себе берем только наличные, – подтвердил Принс.
Узнав о пристрастии Эшта к роли-поли, матушка заперла все мои драгоценности в своей спальне. Перед каждым светским раутом я, уже нарядно одетая, шла к матери, и у нее в спальне надевала подходящий комплект. А после праздника сразу же возвращала обратно. Ситуация, когда я не могла доверять собственному мужу, казалась мне унизительной. Ссоры с Эштом не прекращались, только раз от раза набирали обороты. Но он все равно продолжал играть. Зато теперь у него появились наличные.
Эшт снова сидел за карточным столом. Он улыбнулся мне, будто ничего не случилось, словно не он три часа назад давал мне обещание никогда не прикасаться к картам. Я подошла поближе и через спины гостей, наблюдавших за игрой, посмотрела на стол. На кону стояли только деньги. Груды серебряных кроннингов. Никаких драгоценностей. Мой муж снова играл. Вопрос «где он мог взять столько?» жег мне душу. Сразу подступили слезы. Я быстро вышла из салона и направилась к себе. Оставалось только предупредить матушку, чтобы ей не пришлось меня искать. Муж мой, похоже, совсем не волновался.
На террасе, около двери, ведущей в приватную часть дворца, с каким-то мужчиной в полутьме разговаривала Сельма. Я подошла к ней, потянула за рукав.
– Скажешь матушке, что я пошла к себе?
– Ты плохо себя чувствуешь? – забеспокоилась сестра. – Тебя проводить?
– Все в порядке, – бросила я и направилась к лестнице, даже не обратив внимания на спутника Сельмы.
Матео
– Маленькая гордая птичка, – с нежной жалостью в голосе тихо произнесла Сельма, когда за Ирриче закрылась дверь.
– Что происходит? – встревожился я. Похоже, малышка стремилась уйти побыстрее. Но мне удалось хорошо рассмотреть расстроенное личико и полные слез глаза.
– Ее муж оказался игроком в роли-поли, – пожаловалась Сельма. – И, кажется, скоро разразится буря.
– Нужно прогнать его, раз контракт половинный, – рассердился я.
– Когда выяснилось, Ирриче уже ждала ребенка. И наш отец не посмел вмешаться, хоть это и сула-тау. Да и особых причин нет. Подумаешь, роли-поли.. Вон, наши братья с детства играют, никто же с ними контракты не разрывает. Да и ничего исправить уже нельзя. Видно, все мы, девочки Брао, родились несчастливыми.
Вздохнув, Сельма, передернула плечами, давая понять, что больше обсуждать личную жизнь Ирриче не намерена. Что толку волноваться о младшей сестренке, которую отец не даст в обиду? Другое дело, Альма – сестра-близнец, которую так и не удалось найти.
– Ты разберешься, Матео? – воззрилась на меня Сельма с надеждой. Точно такие же зеленые глаза, как и у Ирриче, только без волшебного огня, тусклые и пустые. Она всего лишь попросила найти сестру. Ничего больше.
– Альма не могла бросить детей и Лурда, понимаешь? – Сельма крепко сжала мою руку. – И она ни за что не заставила бы нас пребывать в неведении....
– Ты ее чувствуешь? – перебил я. – У вас же должна быть особая связь.
– Нет, – Сельма замотала головой, глаза наполнились слезами. – Уже больше года. Но у меня нет и ощущения утраты. Хотя, Лурд и все семейство Гантура объявили Альму погибшей. Даже детям сообщили…
Сельма заплакала.
– Я запрошу документы, – твердо заверил я. – И постараюсь найти твою сестру, если она жива.
– Ты сможешь, – улыбнулась Сельма сквозь слезы. – Ты же Первый Дож Республики.
– Спасибо, что напомнила, – недовольно проворчал я.
Казалось, в зале не протолкнуться, пары танцевали, кумушки сплетничали. Обычный прием. Только на этот раз в мою честь. Подходили граждане Трезариана. Кто-то желал здоровья и успехов, кто-то просил о помощи, некоторые самые смелые дамочки умудрились вложить мне в карман наскоро написанные любовные послания. Понимая, что долго не выдержу, я огляделся по сторонам. Чуждый для меня мир. Чуждый и скучный. Очень хотелось удрать. Но я знал, что Лаасе расстроится, а огорчать ее не хотелось. Особенно, мне недоставало Ирриче. Вспомнилось, как всего лишь час назад она прогуливалась по залу, обмахивалась веером и искоса поглядывала в мою сторону. Мне доставляло удовольствие наблюдать за ней, ловить ее недовольный взгляд.
– Скучаешь, господин Первый Дож? – раздался за спиною скрипучий голос.
Я повернулся. Алиас Ниу, Второй Дож Республики, натянуто улыбался.
– Мне нужно с тобой поговорить, генерал Маас, – потребовал Алиас, не растрачиваясь на предисловия.
– Сейчас или завтра в ратуше? – уточнил я.