— Ты-то сам о чем думаешь? — золотистые глаза девушки гневно блеснули. — Вот что я тебе скажу, пилот Джек Киннисон: нечего валить с больной головы на здоровую! Если ты будешь подавать прямо Лу в подол, то через полчаса нас вынесут с поля! С позором! И еще я тебе скажу…
— Ничего ты не скажешь, Джил Сэммз! Учти — промахнешься еще раз, и при следующей подаче я залеплю не Лу в подол, а по твоим изумительным белым шортам! Прямо в тыловую часть! И уверяю тебя, что сидеть ты не сможешь как минимум неделю! Так что постарайся играть повнимательней, моя милая!
— Ну и надоел ты мне, Джек! С каким удовольствием я врезала бы тебе ракеткой по макушке, плюнула и ушла с корта! Я так и сделаю, если ты не прекратишь свои…
Раздался свисток. Вирджилия Сэммз с очаровательной улыбкой на лице отправилась па свое место — воплощенное изящество и спокойствие. Джек Киннисон ловко крутанул ракетку и послал противникам ядовитую усмешку. В ответ мяч свистнул над самой сеткой; грозная подача настоящего мастера. Джил прыгнула, пытаясь отразить удар; начался очередной сет.
Спустя полчаса Джек, довольно насвистывая, стоял под душем. Когда он начал вытираться, по-прежнему насвистывая бодрый мотив, крепкий мускулистый парень, выскочивший из соседней кабинки, хлопнул его по плечу.
— Поздравляю, Джек, и желаю на будущий год отстоять свой титул! Игра была великолепной! Однако… — он замялся, — что гам у вас произошло? Извини, если я лезу не в свое дело…
— Что произошло? Да ничего! Чего ходить вокруг да около, Мэйс? Не можешь спросить прямо? Непохоже на тебя!
— Ну… ты прав, конечно… но ты ведь знаешь, что я умею читать по губам?
— Конечно. Мы все умеем. Что из этого?
— Я понял, какими комплиментами ты обменивался со своей подружкой — там, на корте. Если это была беседа двух влюбленных, то завтра я попрошу руки самой зеленой и самой уродливой венерианки!
— Влюбленных?! Кто, черт побери, тебе это напел? Не мой ли старик, который спит и видит, как мы с ней идем под венец? Ха, влюбленные! — Джек пренебрежительно фыркнул. — Я и эта рыжая выскочка! Эта куриная голова! Скажешь тоже!
— Поосторожней, Джек! — тон рослого Мэйса внезапно стал серьезным, голос его чуть заметно дрогнул. Ты, пожалуй, хватил через край! Мисс Сэммз — отличная девушка! У нее есть все — и все абсолютно на месте! И голова, и прическа!
— Да? — перестав вытираться, молодой Киннисон с удивлением уставился на разгоряченного приятеля. — Значит, сам ты избегаешь ее только потому, что… — он хотел закончить словами:
«потому что ты — мой лучший друг во всей Солнечной системе», но вовремя прикусил язык.
— Может, и так… — Мэйс тоже не стал заканчивать мысль; они прекрасно знали друг друга и не нуждались в конкретизации таких тонких материй. — Если ты не против… словом, если у тебя нет серьезных…
— Подожди, — прервал его Джек. — Что мы обсуждаем тут вопросы любви до гробовой доски? В душе — и еще голышом! Вытирайся!
Они расхохотались. Через несколько минут, облачившись в черные с серебром мундиры Патруля, молодые офицеры вышли наружу и направились к другому концу длинного низкого строения — туда, где был вход в раздевалку для женщин.
— Нет, она неплохая девушка… в основном, в полном порядке, — Киннисон говорил так, словно хотел извиниться перед приятелем. — Среди остальных глупых куриц она прямо-таки райская птичка! Чудесный человек… и очень, очень хороша… м-да… в основном… Но знаешь, Мэйс, она вовсе не женщина моей мечты. Я к ней привязан не больше, чем она ко мне — это вполне взаимно. Хочу тебя только предупредить — не поддавайся ее очарованию. Знаешь, недели через три близкого знакомства тебе захочется оборвать ей руки и ноги… и голову в придачу.
Вскоре на крыльцо выпорхнула мисс Сэммз, одетая почти так же легко, как на корте — в полупрозрачную блузку и юбочку, которая кончалась где-то на уровне ягодиц. Впрочем, ей было что показать — и снизу, и сверху.
— Хай, Джил! Это Мэйс — я тебе о нем рассказывал раньше. Мой напарник. Итак: мисс Вирджилия Сэммз — мастер-электроник Мэйсон Нортроп.
— Рада познакомиться, Мэйс, — девушка тепло улыбнулась приятелю Киннисона. — Я много слышала о вас. Говорят, в электронике вы — бог?
— Знаешь, он давно положил на тебя глаз, — с довольно ехидной улыбкой сообщил девушке Джек. — Но, ввиду неясности ситуации, старался уйти в тень. Представляешь? Ну, я постарался просветить его. Ну, а ты уж сама расскажи Мэйсу, почему ему лучше держаться подальше от тебя. Он имеет дело с микросхемами, а твой генератор вырабатывает слишком высокое напряжение…
Джил окинула благосклонным взглядом могучую фигуру Мэйсона Нортропа, потом перевела глаза на Киннисона.
— Знаете, Мэйс, чтобы я сделала, если бы была такой сильной и рослой как вы? Я схватила бы мастер-пилота Джека Киннисона за ноги… раскрутила над головой… и отправила в свободный полет — куда-нибудь на пятнадцатый ярус трибун. Мне кажется, он родился на тысячу или две лет позже своего времени. Вот в древнем Египте, надсмотрщиком на строительстве пирамид, он смотрелся бы отлично… И в качестве барона был бы совсем неплох… такого, знаете ли, владетельного сеньора, повелителя своих вассалов, воинов и крепостных… грозы замковых служанок… да, служанок — особенно! — тут она подарила Джеку не менее ядовитую улыбку. — Ему ведь нравятся кроткие бессловесные простушки, среди которых можно чувствовать себя королем… Не так ли, Джек?
— Ну, Джил, ты положила меня на лопатки, зарезала, освежевала и сплясала джигу на моих костях. Так что я удаляюсь… зализывать моральные раны. Может, встретимся попозже, — Киннисон развернулся и зашагал прочь.
Губы мисс Вирджилии Сэммз слегка скривились.
— Думаете, он сдался, Мэйс? — повернулась она к молодому офицеру. Ничуть не бывало! Вон она, истинная причина! — и Джил показала взглядом на яркую блондинку в красном. — Мэйнард, вот как ее зовут!
— И она… эээ…
— Совершенно верно! Красивая, кроткая и бессловесная! Нортроп покачал головой.
— Не могу этого понять, — с обезоруживающей искренностью заявил он. — Вы оба — на мой взгляд — лучшие люди в мире. Почему же вы постоянного мучаете друг друга?
Джил слегка покраснела.
— Ну, Мэйс, не придавайте значения тому, что мы говорим… по крайней мере — наполовину… — она прикусила нижнюю губку. — В основном, мы с ним прекрасно ладим… и совсем не цапаемся друг с другом, если между нами миля или две расстояния. Но стоит нам сойтись, как мы начинаем спорить обо всем — А ни о чем! Глупо, правда? Мы словно одноименные электрические заряды… отталкивание убывает обратно пропорционально расстоянию.
— Возможно, — Мэйс проводил взглядом стройную фигуру Киннисона, уверенно державшего курс на блондинку. — Но я очень рад тому, что услыхал. Будем считать, что я — заряд противоположного знака. Пошли, Джил!
В кабинете Вирджила Сэммза, упрятанном глубоко под землей, два человека вели разговор совсем иного рода.
— Проблем столько, что и вам, и мне надо раздвоиться, Род, и если бы мы обзавелись десятком дублей, то каждому нашлась бы работа, — тон Сэммза был шутливым, но глаза — тревожными и невеселыми. — Вот, скажем, наш Патруль. Пока мы действуем в пределах Солнечной системы, все ясно. Тут нам известны и языки, и обычаи всех планет. Но что делать, если преступление произойдет в сотнях парсеков от Солнца? Как в этом случае сделать нашу работу эффективной? Что можем мы вообще знать о самом понятии криминальности в каком-нибудь странном мире, не понимая ни способа общения его обитателей, ни склада их мышления? Где никто даже не подозревает о существовании нашего Патруля? Мы можем месяцами искать там полицию и суд, если у туземцев существуют такие институты, — Сэммз развел руками, но в его глазах горел упрямый огонек. — Но должен быть способ наладить быстрое взаимопонимание! И я его найду, клянусь богом! — он хлопнул широкой ладонью по крышке стола.