Мы бросились врассыпную, уповая на случай. Оставалась надежда на еще одно "чудо техники", но как бы и оно тоже не подвело.
– Используйте гугли! – снова проявился Шейлз. Да, точно. Мало ли где притаился "ведьмин студень" или "пыльный туман".
Я обогнул остатки некогда работавшей здесь энергобудки, пробежал еще два десятка метров, завалился на землю и замер. Главное – скрыться от их взоров.
– Залечь и пересчитаться, – прогудел в наушнике Роджер Шейлз. Грамотный человек, молодец. Ему бы в сталкеры…
– "Чахлый", – сразу же отозвался я данным мне в первый день нашего знакомства прозвищем.
– "Кречет", – произнес капитан Тихомиров.
– "Болт", – весело отозвался Жора Мясницкий.
– Я тоже в порядке, – услышал я немного медлительный голос Матвея. Ну, все живы. А как там трясуны?
– Ааа! – раздался в ухе крик. Я не успел распознать, чей. Затем снова, совмещенный с ругательствами – Жора.
Где-то вдалеке раздался выстрел из плазмомета, еще один. Эфир наполнился всеми голосами сразу. Снова раздался выстрел, ругань Жоры в наушнике, еще раз. Все пытались выяснить, в чем дело и что делать.
– Эти твари… аааа… я… помогите, ребята… Они… ааааааааааа!!!!
И затем голос Жоры резко прервался. И выстрелы из плазмомета тоже.
– Полковник, мы должны помочь ему, – воскликнул я, вскакивая с места.
– Лежать! – заорал на меня Шейлз. – "Болт", ответь, где ты? "Болт"! – Жора молчал. – Всем лежать!!!
– Может, у него просто что-то случилось с микрофоном? – задал я вопрос, даже и не надеясь на эту версию.
– Микрофон – на шее, – отрезал полковник. – Если они добрались до шеи – нам нечем ему помочь. Никому не двигаться. Если у него отказали функции мимикрии, то помощь уже бесполезна. Трясунов слишком много. – Полковник замолчал. И все мы напряженно молчали, каждый думал о своем. Неужели Жоры больше нет? Но… но… Как??? Почему отказала мимикрия на этом чертовом биокостюме?
Мне хотелось встать, броситься на поиски Жоры, отыскать его и помочь, если это было еще возможно. Но я знал, что такое действие уже потеряло смысл. Скольких успел уничтожить старлей Мясницкий? Судя по выстрелам, как минимум полутора десятков тварей не стало. Но не слишком ли это мало за жизнь спецназовца Георгия?
Я обреченно склонил голову. Нас осталось четверо. И виноват был я. Не углядел. Не уберег.
– Он был хорошим человеком, – произнес полковник Роджер Шейлз. Как и положено, имя Мясницкого употреблять в Зоне на эту вылазку запрещено. Зона не любит, когда упоминается только что принявший смерть. Неписаное правило сталкеров.
Мы пролежали кто где несколько минут, которые полковник дал нам на снятие напряжения и приведения мыслей в порядок. С минуту я вспоминал о Жоре все самое хорошее, и затем выбросил его из головы – так положено. Все, нас четверо, и вчетвером мы совершим то, что было задумано.
– Пересчитаться, – раздалась команда Роджера. Он все-таки был командиром, хотя здесь я был куда опытнее. Три спокойных голоса отметили свое присутствие. – Отлично. Собираемся у поваленного шеста рядом с разрушенной водосточной трубой.
Я осмотрелся в поисках ориентиров. Увидав обозначенную Шейлзом трубу, я, оглядевшись кругом, принялся на четвереньках пробираться вперед, высматривая трясунов, "ведьмин студень" и прочие опасности. К счастью, ничего такого я не обнаружил и без приключений добрался до уже поджидающих меня там полковника и капитана. Следом за мной на место сбора приковылял старлей.
– Всем проверить биокостюмы, генезы, гугли, – произнес Роджер. Каждый исследовал свое снаряжение, затем мы критически осмотрели друг друга, убедившись, что все в порядке. Можно было продолжать путь.
Для начала я снова обратился к своему чутью. Похоже, что устроившие ловушку твари уползли. Вероятно, старлея они посчитали единственной жертвой.
– Пойдем вдоль канала, – сказал я как можно увереннее. Парни дружно кивнули, поигрывая желваками. Я повернулся и двинулся вперед.
Каналом мы называли ряды проржавевших труб различного диаметра, которые крепились на высоте около двух метров к бетонным столбам. Некоторые из них были окончательно разрушены, другие терпеливо ждали своей очереди. Мы брели в полной тишине, осторожно ступая по черствой, неблагодарной земле. Я старался не отвлекаться на разные мысли, прислушиваясь и присматриваясь к потенциально враждебно настроенной местности, но они все равно лезли в голову.
Меня заботили трясуны. Странные твари, надо сказать. Новинка, представленная Зоной. Появились они около десяти лет назад, но тогда мало кто мог себе представить, что эти бездумные паукообразные существа станут одним из опаснейших противников. И все потому, что они развивались. Сначала трясуны тупо ломились прямиком на сталкера, получали порцию выстрелов (а у каждого сталкера было свое, кажущееся ему самым надежным, оружие; я уважал пистолет Макарова), и оставались лежать на земле. Затем они научились группироваться и захватывать жертву в кольцо. А теперь они уже строили настоящие ловушки!
Мы давно мечтали изучить тварей. Меня в свое время обещали озолотить, если я вынесу из Зоны трясуна. Но да только пустое это. Твари рассыпались в прах вне зоны, и никому еще не удалось захватить ни одного их них для исследований. А потому и изучить врагов до сих пор не пришлось. И только сталкеры воочию видели их, оставляя все прочим людям лишь рассказы и домыслы.
Сталкер должен бояться. Это обязательное условие для выживания в Зоне. Как бы бесстрашен ты ни был, здесь всегда найдется, чем тебя испугать. Главное – уметь сдерживать свой страх, и, опираясь на него, принимать верные решения. Трудно, сложно, невероятно… Но это единственный способ. По крайней мере, для меня. И я боялся. Боялся их, колыхания ветра, далекого свиста, тихого шуршания. И это помогало мне выживать. Мне нечего стыдиться…
* * *
Наш спецотряд продвигался вперед около часа. От сердца немного отлегло, каждый из нас успокоился, и теперь мы даже изредка переговаривались. Так, ни о чем. Вокруг немного потемнело, поднялся слабый ветерок. Канал, вдоль которого мы шли прежде, пришлось оставить в стороне, поскольку цель нашего путешествия имела иное направление. Местность сменилась на более приятную взгляду – кое-где одиноко возвышались маленькие, словно сгорбившиеся деревца с желтой и местами свежей зеленой листвой, вокруг простирался того же цвета травяной покров. Черные спецназовские ботинки на высокой подошве утопали в траве, идти стало приятнее.
На карте сталкеров эта местность именовалась железной дорогой. Как и следовало из названия, она пересекалась несколькими железнодорожными полотнами, вдоль одного из которых мы сейчас и шли. Кривые рельсы, потрескавшиеся полуразрушенные бетонные вперемежку с деревянными шпалы; вдоль путей – ржавые остовы вагонов и поездов с черными провалами окон с разбитыми стеклами. Некоторые сталкеры утверждали, будто бы видели, как эти поезда передвигаются. Я в это не верил. Впрочем, в Зоне бывало всякое, и порой мне казалось, что вагоны при каждой моей новой вылазке в Зону меняют свое положение.
Внезапно мне почудилось легкое движение за одним из брошенных на рельсах перекосившихся вагонов. Я остановился, вглядываясь в смутившую меня сторону.
– Зомби, – неуверенно произнес старлей Кольцо. – Черт его дери, ну точно, мразь.
Теперь уже и я разглядел пошатывающуюся одинокую фигуру, ненаправленно куда-то бредущую. Без координатора эти твари – что безмозглые животные, и вреда от них мало. Зомби, конечно, может нас почувствовать, но он слишком глуп и медлителен, чтобы представлять реальную угрозу.
Я двинулся вперед, обходя оживший труп стороной – от греха подальше.
– Вон еще один! – с нотками нетерпения в голосе пропыхтел упитанный краснощекий старлей. Я обернулся. Конечно же, Матвей уже обтирал руки о штаны, бессознательно выказывая волнение. Рано еще боятся, ребята, рано. Зомби – не та опасность, которой следует страшиться. Глянув на Роджера, я по его убеленному шраму, пересекавшему бровь, убедился, что и он нервничает. И только голубоглазый недоверчивый "кречет" капитан Вячеслав Тихомиров как всегда сдержан и спокоен.