— Этот вывод вы сделали исходя из чего? — в нагловатой манере спросил я. — Моя характеристика или мой «индикатор»?
— Твой взгляд, — сказал начальник, отложив планшет на край стола. — Ты… потерян, это очень хорошо видно, поверь моему опыту.
— И что же я потерял? — спросив, я почувствовал легкий холодок, пробежавший по спине.
— Помимо возможности попасть в Рай? — легкий укол с его стороны сработал, заставив вновь почувствовать страх. — На этот вопрос ты мне ответишь сам, когда будешь готов.
— Кирилл Сергеевич, при всем уважении, Марк Алексеевич не подходит к службе в полиции, — неожиданно сказал Анатолий. — Без обид Марк, но… цвет твоей кожи… Что подумают люди, увидев «верх греха» в форме закона?
— То, что в нашем городе мы доверяем каждому жителю, — жестко ответил начальник. — Не забыл, зачем мы все тут собрались?
— Создать жизнеспособное общество для «пересекших» черту, — бубня под нос, виновато ответил полицейский.
— Марк станет нашим символом, он воплотит идею о несуразности идей мира вокруг, — подытожил Кирилл Сергеевич. — Преданный законами прошлой жизни он понесет закон сам, без предрассудков, не деля людей на безнадежных и достойных! Ты согласен, сынок?
— Да! — я постарался произнести искрометное «да» как можно более правдоподобно. В его словах действительно имеется смысл и в любой другой ситуации я бы искренне ими проникся, но… не сейчас.
— Вот теперь я увидел искру в твоих глазах! — улыбнувшись, сказал начальник. — Значит, теперь Анатолий — проведешь инструктаж и с этого момента Марк официально в рядах полиции Новогреховска. Вопросы есть?
— Нет, Кирилл Сергеевич! — рапортовал Анатолий.
— Нет, — сказал я.
— Вот и славно, — начальник вновь уткнулся в планшет. — Марк, завтра в девять утра жду тебя у себя в кабинете, одного. Теперь оба марш отсюда!
Я и не заметил, как мы с Анатолием вылетели из кабинета. Поразительной энергетикой обладает этот начальник.
— Ты куришь? — спросил меня Анатолий.
— В постоянных попытках бросить.
— Тогда пойдем пытаться вместе.
Мы вышли через запасной выход полицейского участка, я поискал по карманам и вспомнил, что сигарет-то как раз с собой и не взял. Анатолий понял мой жест однозначно и протянул мне пачку.
— Ты это, извини, — сказал он, поднося зажигалку к сигарете. — Не хочу, чтобы ты думал, будто я испытываю к тебе какую-то неприязнь. Просто нелогично получится, если ты будешь носить форму, не смотря на слова старика.
— Не бери в голову, я согласен с тобой полностью, — не хотелось начинать знакомство с конфликта. — Но в словах Кирилла Сергеевича имеется смысл.
— Посмотрим, что из этого выйдет, — сказал мой новый коллега. — Не расскажешь, что с тобой произошло?
— Насильственно «обнулили».
— Понятно, — Анатолий сделал затяжку. — Как отомстил?
— Не получилось найти подонков, — вздохнув для вида, произнес я.
— Я слышал о случаях, когда человек «чернеет», — клубок дыма вырвался из его рта, — не думал, что увижу такого своими глазами.
— Расценивай как форму «гепатита-ч».
— Почему «ч»?
— Потому что черный.
Докурив, мы зашли обратно в участок. Анатолий провел небольшую экскурсию. В полиции Новогреховска служат всего пятьдесят человек, двадцать из которых расположились здесь, в главном участке. Остальные разбросаны по опорным пунктам. В подвале здания находится некое подобие тюрьмы — четыре камеры с решеткой, для особо буйных товарищей. На первом этаже расположилась раздевалка и пункт выдачи оружия: дубинки и пистолеты, стреляющие резиновыми шариками. Десять кабинетов занимали всю оставшуюся площадь здания. Как пояснил Анатолий, на весь город всего два следователя, сидящих в отдельном кабинете. Остальные сотрудники исполняют исключительно роль патрульно-постовой службы. В основном работы как таковой нет, бывают редкие случаи растаскивания по домам слегка «перебравших», да и только. Тюрьмы в городе нет, за тяжкие преступления следует не менее тяжкое наказание. Мой коллега решил даже пошутить, что мне больше подходила бы роль палача. Не согласиться было трудно. Познакомившись с остальными коллегами, за исключением следователей в виду их сильной занятости, я отправился за получением формы. Справившись с этим нехитрым заданием за десять минут и посмотрев на себя в зеркало, я с гордостью отметил, что новая одежда даже очень мне идет.
— Готов служить и защищать, принцесса? — спросил заставший меня за этим занятием Анатолий.
— Да, — ответил я, пообещав себе непременно отомстить за «принцессу».
— Поехали, прокатимся по городу, познакомлю с достопримечательностями.
Прогрев машину, вполне прилично выглядевшую иномарку конца двухтысячных, мы двинулись в путь. Мне, как жителю мегаполиса, было непривычно видеть чистые улицы без кучи ненужного мусора в виде рекламы. Анатолий принялся комментировать каждое место, хоть сколько то отличающееся от стандартного жилого дома.
— У вас здесь есть свое телевидение? — спросил я.
— Зачем оно нужно? — удивился вопросу мой коллега.
— Откуда вы узнаете последние новости?
— Во-первых, отныне ты один из нас, поэтому старайся строить фразы исходя из этого факта. Во-вторых, вся информация поступает на домашний планшет.
— Извини, мне трудно будет к этому привыкнуть, — меня не покидала надежда, что в этом городе я проездом. — Слишком многое произошло за последнее время.
— Постарайся как можно быстрее «влиться» в новую жизнь, — сказал Анатолий, — проще станет, поверь.
— Сам-то как здесь оказался? — меня заинтересовала его история, вроде хороший парень.
— Действительно хочешь узнать?
— Не хотел бы — не спрашивал.
— Ладно, так и быть, — он остановил машину возле дома с вывеской «столовая». — Сейчас, только прихвачу несколько бутербродов.
Вернувшись, он протянул мне два бутерброда с колбасой и чашку кофе. Весьма недурного на вкус.
— Два года назад я пересек черту, — он принялся говорить во время еды, так что не каждое слово было мне понятно с первого раза. — Глупейшая ситуация: мой «индикатор» подходил к критической отметке, до зарплаты оставалась неделя. Мне не хватало буквально тысяч пятнадцать чтобы «обнулиться». Я решил, что неделю как-нибудь да проживу без греха. Но звонок друга, от которого ушла жена, привел меня прямиком в бар. Правильно говорят — алкоголь до добра не доводит. Бокалы пива сменяли друг друга с ужасающей скоростью. В итоге я проснулся с жуткой головной болью в какой-то захудалой сауне в обнимку с неизвестной мне девушкой. «Наплел» я ей походу много чего интересного, «ложь» порядочно так заплыла. Еще и прелюбодействе… В общем, через месяц я уже был тут.
— Сожалеешь? — у Анатолия ситуация действительно получилась глупая.
— Сам-то как думаешь? — он прислонил голову к окну и посмотрел на небо. — Каждый гребанный день, Марк, я сожалею об этом. Стоило мне сдать замеры, как меня тут же уволили с работы, найдя тысячу причин. Друзья от меня не отвернулись, нет. Просто в их глазах я стал каким-то «прокаженным» что ли? Родителей у меня нет, поэтому бросить все и уехать строить новый дом не показалось такой уж плохой идей.
— Нас таких много.
— Стыдно признаться, но именно эта мысль и греет, — сказал напарник. — Если в котел, так с песней и всем вместе. Прожить бы только эту жизнь достойно и отсрочить момент смерти.
— Немного эгоистично, ты не находишь?
— Эгоистично было превратить нашу жизнь в сплошное испытание и наказывать тех, кто не справился с заданием. Неужели ты относишься к этому по-другому?
— Я считаю, что люди сами виноваты в своих проблемах. Мы видели перед собой лишь пряник, забыв о кнуте. Радуюсь ли я тому, что записан на групповой сеанс «спа-процедур»? Нет.
— Почему «нет»?
— Да потому что в этом нет никакого смысла! Немудрено, что Отец покинул этот мир, если находятся люди, которые радуются чужому горю!
— Это камень в мой огород?
— Да причем здесь ты? Это скорее булыжник во всех нас.
— Но ты же сам говоришь, что не рад факту общих неудач? Я слышу явные нотки превозношения себя над остальными.
— Это не означает, что у меня нет других слабостей или я не совершал плохих поступков.
— Мне жаль, что ты попал к нам не по своей воле, Марк.