— Вы за этим меня звали? — спросил я у старика.
— Сразу после разговора с тобой, я позвонил Виктору и предложил мою идею, — видимо, старик ощущал непомерную гордость за себя, раз расплылся в широкой улыбке. — Виктор настоял на личной встрече, чтобы понять, насколько ты достоин «нести наш флаг».
— Именно за этим я и приехал, — подтвердил Мраков. — Представь, что у тебя самое обычное собеседование на новую работу.
— Давайте попробуем, — сказал я, не веря своим ушам. — Только можно один вопрос?
— Сколько угодно, — ответил Виктор.
— Мне поставят памятник?
— С чувством юмора у парня неплохо, — рассмеявшись, произнес старик.
— В зависимости от заслуг перед отечеством, — уголки губ Мракова слегка приподнялись, но смеяться он не стал. — Еще вопросы будут?
— Нет, можете задавать свои.
— Отлично. Первое и самое главное, что меня интересует — как конкретно ты пересек черту? Кирилл рассказал мне про насильственное «обнуление», но я хотел бы услышать подробности.
— Один «человек» сделал это со мной, — произнес я.
— Один? — удивленно спросил Виктор. — Не стоит мне врать, Марк. Твоя кожа не могла настолько «почернеть» от «обнуления» всего лишь одного «человека».
— Я вот тоже все задаюсь этим вопросом. Однако наш общий знакомый все же смог это сделать.
— Думаю, вряд ли у нас есть общие знакомые, — сказал Виктор, но на всякий случай спросил. — Как зовут этого человека?
— Если быть более точным, я не совсем уверен, что он является человеком в принципе…
— Кирилл Сергеевич, — резко оборвал меня Мраков. — Мне срочно нужно отъехать по делам, Марка возьму с собой.
— Как скажите, Виктор, — не понимая необходимости столь срочного отъезда, ответил старик. — Только у меня не хватает сотрудников в патруль, я рассчитывал на Марка…
— Значит, сейчас сам оденешь форму и поедешь патрулировать город, — не смотря на разницу в возрасте, Кирилл Сергеевич даже не принял попытки возразить резкому тону. — Или придумай что-нибудь, не знаю. Твоя кухня, ты и готовь.
— Я с вами по собственной инициативе, — предрекая возможность моего избиения «мордоворотами» Виктора я решил, что лучше будет сказать о своих планах изначально.
— Рад это слышать, — ответил Мраков и посмотрел на старика. — Прошу прощения за резкий тон, обстоятельства вынуждают.
— Понимаю, — старик выглядел немного расстроенным. — Сообщите мне ваше решение.
— Всенепременно, — ответил лидер Новогреховска. — Пойдем, Марк.
Мы покинули полицейский участок в окружение семерых телохранителей. Мне оставалось только поражаться выдержке Виктора, он и глазом не моргнул, посадив меня рядом с собой на заднее сидение автомобиля. Правда, предварительно его люди провели проверку на предмет спрятанного в одежде оружия еще раз. В итоге, в машине оказалось всего два человека, не считая меня: шофер и сам Мраков.
Колона из трех автомобилей отъехала от участка, и я заметил, как толпа позади начала разбредаться по сторонам. Видимо поняли, что сейчас Мраков не был намерен распинаться перед ними, отвечая на вопросы.
— Гадаешь, почему ты не связан и не лежишь в багажнике? — нарушил воцарившуюся тишину Виктор.
— Если честно, то да.
— Потому что ты здесь не за тем, чтобы причинить мне вред, — он говорил так уверенно, что я на секунду сам позабыл, как только вчера думал ему угрожать.
— Как вы это поняли?
— Если бы ты хотел меня убить, то мог попытаться это сделать еще находясь в кабинете, — улыбнувшись, сказал он. — Конечно, далеко не факт, что у тебя получилось бы это.
— И в мыслях не было, — в этот момент мимо пронеслось больница, приютившая меня этой ночью.
— Мы же правильно друг друга поняли, что в кабинете ты говорил об Ангеле? — спросил Виктор, сощурив глаза
— Да, — ответил я и увидел на лице Мракова ликование. — Я хотел попросить вас о помощи…
— Помощи? В каком смысле помощи?
— Позвольте мне поговорить с Ангелом и попытаться передать обратно ему его же грехи, — в этот момент я почувствовал небывалое облегчение. Сейчас меня абсолютно не волновало, что произойдет дальше. Все, что от меня зависело, я сделал.
— Тогда у нас возникла проблема, — Виктор переменился в лице.
— Разве это проблема? Мне надо то пять минут, не больше…
— Нет, ты не понял… Я тоже пытаюсь его найти.
Последняя фраза повергла меня в шок. Негодование вперемешку с обидой переполняли мое сознание, что же это получается — все было зря?
— Как это не можете его найти? — меня начало немного трясти, голос звучал неровно. — Я был уверен, что Ангел у вас!
— Давай попробуем свести концы с концами, расскажи мне сначала свою историю, потом я поведаю тебе мою, — высказал Виктор здравую идею. — Дальше будем думать вместе.
— Виктор, мы приехали, — сказал шофер.
— Пойдем в мой кабинет, Марк, там побеседуем.
Машина остановилась возле дома на центральной площади. Водитель вышел из автомобиля и открыл дверь Мракову, мне же такой почести не оказали. Моментом возникли четыре телохранителя, и все мы поднялись по ступеням к главному входу. Помещение внутри поражало воображение, ранее мне не доводилось бывать в столь роскошных домах. Ближайшая аналогия — дом богача-коллекционера: статуи людей, картины, кругом белый мрамор. Поднимаясь на второй этаж, я задал Виктору вопрос:
— Зачем здесь стоят эти статуи?
— Они символизирует то, что мы потеряли, — сказал Мраков и остановился впереди меня на самом верху лестницы.
— Что именно?
— Что ты видишь? — он показал мне рукой на одну из статуй, стоявшую возле подъема на лестницу с правой стороны.
— Двух людей, один пронизывает ножом другого.
— Убийство, — подытожил Виктор.
— Я догадался, что убийство, — трудно было не понять.
— Что изображено на этой экспозиции? — теперь он указал на статую с левой стороны.
— Один человек лезет в карман к другому, пока тот не видит, — здесь тоже однозначный смысл. — Воровство?
— В точку, — он улыбнулся. — И там все семь статуй, находящиеся в холле.
— Пошловато выглядит «прелюбодеяние», — мой взгляд упал на композицию из трех людей, занимающихся понятно чем.
— Сначала была идея «возвести» всего двух людей, на пальцах которых отсутствовали бы обручальные кольца, — усмехнувшись, сказал Виктор. — Провели небольшой опрос, девять из десяти вообще не удосужились даже взглянуть на руки статуй.
— Не удивительно, — сказал я, представив на секунду ехидные улыбки оценщиков, видевших подобное изваяние на эскизе. — Статуя возле входа должна символизировать жестокость?
Окаменелый мужчина взносит руку для удара плетьми двух детей. На месте автора я бы изобразил домашнее насилие над женой, но эта скульптура тоже неплохо смотрится.
— Вот эта «возведена» по моей собственной задумке, — он едва заметно приподнял подбородок и указал на еще одну статую.
— Диктатор, указывающий пальцем «вперед» людям, стоящих перед ним на коленях, — произнес я вслух. — Случаем, не автопортрет?
— Какой из меня диктатор, Марк? — он сделал удивленное лицо. — Манипуляция в моем деле важна, но не в такой же степени.
— Удачно получилась «ложь», — сказал я, рассматривая каменного мужчину, державшего табличку с надписью «Бог с нами». — Сразу становится все ясным.
— Долго думали, что написать, но в итоге пришли к этому варианту.
— Толстосум, поедающий куриную ножку перед худощавым человеком, который с мольбой смотрит на этот кусок должно быть про отказ в помощи другим?
— Не правда ли, все фигуры довольно просты для понимая?
— Согласен, — ответил я, осматривая зал еще раз. — Только ты сказал, что они символизируют нашу потерю. Что мы потеряли?
— Рад, что мы перешли на «ты», — сказал он и жестом позвал меня следовать за ним. — Мы потеряли то, что делает нас людьми — чувство безнаказанности.
— Разве плохо, что люди стали осознавать последствия за свои прегрешения?
— Плохо то, что со временем люди станут похожими на роботов, живущих по написанной программе.
— Я задумывался об этом ранее…
— И к чему в итоге пришел?
— Что не стоит судить, не познавши жизнь «робота». Или ты считаешь, что люди потеряют способность мечтать?