Остальные корабли эскорта были уничтожены в течение следующих тридцати секунд. Охотник словно демонстрировал свое абсолютное превосходство, свою чудовищную силу. Он играючи догонял маневрирующие боевые звездолёты, разрезал их на части выраставшими прямо из его тела костяными клинками длиной с небоскреб, поглощал внезапно раскрывшейся пастью на поверхности биомассы, словно амеба, захватывающая добычу. Пасть эта была усеяна рядами вращающихся, острых как бритва пластин. Последний корабль, флагман, просто протаранил всей массой, сминая щиты и превращая содержимое в студень от чудовищной силы удара. Запоздалый взрыв даже не поцарапал шкуру стремительно удаляющегося монстра, уже нацелившегося на новую добычу.
На «Золотой Лилии» началась паника, быстро переходящая в чистый, животный ужас. Иллюминаторы, обращенные в сторону боя, показывали лишь надвигающуюся стену пульсирующей биомассы, заполняющую все поле зрения. Голос капитана лайнера, пытавшийся успокоить пассажиров, прервался на полуслове, когда внешние камеры показали, как Охотник, легко отшвырнув последние обломки эскорта, направился прямо к ним, к самому сердцу роскоши.
Тело чудовища снова изменилось. Оно вытянулось, сформировав нечто, отдаленно напоминающее голову гигантского червя и акулы скрещенных вместе, состоящую из нахлестывающихся костяных пластин и вращающихся ротовых частей с острыми, как бритвы — зубами. И он врезался в «Золотую Лилию».
Удар был страшен.
Броня лопнула, как скорлупа яйца под колесом грузовика. Силовые щиты, способные выдержать залп крейсера, не смогли сдержать его даже на секунду — они погасли, как мыльные пузыри. Огромный кусок корпуса лайнера, вместе с казино и несколькими люксовыми номерами, каждый стоимостью с небольшой город, а также частью реакторного отсека, был вырван и унесен в пустоту, рассыпаясь на обломки. И в образовавшийся пробой, хлынул Охотник. Его биомасса втекала внутрь, как черная, вязкая лава, разрастаясь с пугающей скоростью, словно плесень в теплой влажной среде, заполняя отсеки, коридоры, залы. Черная, вязкая субстанция текла по стенам, по полу, по потолку, разъедая все на своем пути — дорогую древесину, полированный камень, экзотические ткани. Из нее вырывались щупальца, венчающиеся на концах оружием разных видов: острые гарпуны для пробивания переборок, тяжелые молоты для разрушения конструкций, цепкие лапы с когтями для захвата добычи, и разбрызгиватели кислоты для растворения препятствий.
Внутри творился самый настоящий ад. Роскошь сначала превращалась в руины, а затем в пищу для неумолимого захватчика.
В стене одного из многочисленных баров, где еще минуту назад чрезвычайно богатые разумные потягивали коктейли, образовалось отверстие. Через проём влилась черная стена плоти, движущаяся с запредельной для присутствующих скоростью. Она распалось на сотни тонких, хлыстообразных щупалец, тут же бросившихся в атаку. Их кромсало, резало, пилило — а затем утягивало обратно в основную массу, перерабатывая на строительный материал для чудовищного тела. Крики ужаса и боли смешивались с шипением кислоты и треском рвущегося металла.
Охотник пожирал инопланетян всех мастей — двуруких, четвероруких, покрытых чешуей, мехом или хитином. Он задерживался на долю секунды перед тем, как уничтожить очередного разумного, словно сканером ощупывая его биомассу, анализируя ДНК, достоин ли он стать его частью? Или лишь топливом?
Всё становилось его целью. Металл корпуса втягивался и переплавлялся в новые структуры. Пластик интерьеров растворялся и шел на создание органических полимеров. Органика пассажиров и экипажа — всасывалась, расщеплялась до молекул и шла на строительство новой плоти, на регенерацию, на рост. Лайнер методично перерабатывали.
Слабые лазеры немногочисленной охраны лайнера, рассчитанные больше на усмирение пьяных пассажиров или рабов, не могли причинить ему вреда. Раны затягивались быстрее, чем их наносили. «Золотая Лилия» доживала свои последние секунды, превращаясь из символа роскоши в гробницу, а затем и в пищу для космического кошмара.
КралТар’Син, сидящий в клетке с другими рабами в трюме для «живого товара», дрожал мелкой дрожью, пытаясь понять — как он, когда-то уважаемый, хоть и не слишком честный приемщик руды на космической станции, докатился до такой жизни. Запах немытых тел, страха и отчаяния висел в воздухе густым туманом. И чем больше проходило времени в этом движущемся аду роскоши, тем отчётливей он понимал, что всё началось в тот злополучный момент, когда он продал пиратам координаты корабля странного разумного в чёрном костюме.