Кто знает, возможно, он выжил бы, благодаря своей жизненной силе и достижениям медицины, но чеченец, который не понял нового улучшения преобразователя жизни, на этом не успокоился. Так уж устроены эти чеченцы, что если уж начнут стрелять, то палят, пока у них патроны не кончатся.
Подмосковная шамбала
Как путь рыбы узнаем по пузырькам на поверхности воды, так путь человека обнаруживаем под землей.
Ночью автомобиль посольства Германии врезался в бетонный блок на улице Кравченко. Блок стоял на канализационном люке. Между блоком и люком обнаружили разбитые очки и пропуск на имя Максима Шестакова.
Начать с того, что два года назад, в 2010‑м было как? Я отлично помню. Когда по телевизору сказали, что наши физики получили Нобелевскую премию — по лестницам застучали ботинки топ-топ-топ, захлопали двери бабах, молодежь высыпала на улицу, чтобы делиться радостью без помех. Во дворе братались, кричали «Ура!», «Наука!», «Россия, вперед!», потому что именно наши, а не чужие ученые получили свой заслуженный лимон. Потом народ перекрыл Ленинский, чтобы если кто едет, тоже мог сопереживать за нашу передовую науку. В машинах радовались, как положено, и размахивали из окон флагами. А если кто был чем-то недоволен, получали в зубы, потому что не для того им дадены те зубы, чтобы они ими скрипели, когда наши ученые побеждают. А одного очкастого пидараса, кто поперек российской физики слово сказал, так скинули прямо в канализацию, чтобы он там, гадина, хлебнул говна.
— Я так понял, там на дне была какая-то лужа, поэтому он приземлился без увечий. Но, конечно, промок… Жижа вонючая… Потом сверху лязгнул люк и стало темно, он пытался шарить… там, знаете, бывают сбоку такие скобы, чтоб подниматься. Но не нашел их. И тут у него пошла такая интеллигентская рефлексия, что он заслуженно пострадал. Не в общем, а за конкретные дела… Он стал задумываться перед всем этим, что Настя, это его жена, не могла дать ему тот объем, что ли… или, не знаю… ту гамму эмоций, которые ему, вроде как, были нужны для вдохновения.
— Это в чем вообще выражалось?
— Извините?
— Ну, в физическом смысле ему было с ней неинтересно или она его не мучала какими-нибудь женскими тараканами?
— Понятно… Мы с ним как-то об этом говорили, но вообще-то знаете ли, об этом не принято распространяться. И вот, я так понимаю, он из тех людей, который не отделяет как бы платоническую от физической любви. Как, знаете ли, бывает, я люблю жену, а для постели у меня любовницы есть. У него как-то увязано было. И он придавал большое значение этому.
— А он чего, поэт был что ли?
Нет, он тоже ученый, наукой занимался… Мутил чего-то важное. Ну и он мне говорил, что… поскольку мне не хватает чего-то в ощущениях, не могу сосредоточиться на своей научной работе. Вместо этого на женщинах сосредотачиваюсь, а в научном смысле топчусь на месте. При этом, он еще говорил, я не могу себе позволить завести интрижку на работе, это переводит коллег в иное качество. А других компаний, где бы он мог познакомиться с женщиной и как-то тактильно подпитаться, у него не было. Поэтому он очень долго изучал предложения проституток, а это непросто, потому что нужно же найти именно ту, что искал. В чем-то уникальную. А там же на потоке объявления: «воплоти в реальность свои сокровенные фантазии». Да знать бы, какие они сокровенные… Ну и, наконец, он нашел там какую-то девушку, которая внешне и по отзывам соответствовала его запросам, договорился, чтоб она приехала к нему на Кравченко, он-то в это время у жены проживал, а его квартира на Кравченко пустовала. Договорился на вечера как-то рассчитал, что ему надо с работы заехать еще домой, где они жили с женой. И вот, как он рассказывал, по дороге его швыряют в канализацию. По ходу, говорит, наказание настигло меня до преступления, поэтому я как-то смиренно его принял и пошел по этой грязи вбок, где какой-то свет вроде пробивался. И вот это шамбала-то и оказалась подмосковная. Он на нее вышел.