— Для чистоты эксперимента.
— И дочку опять же травмируешь…
— А чего ты думаешь? Радиация какая-то? Может, горслужбы крыс потравили как-то? Животные тот яд чувствуют, они ж более чуткие, а мы-то нет. Так может?
— Нет, это как-то связано с этим сраным праздником.
— Ладно тебе, Леш. Я тебя вполне понимаю и разделяю… Но не надо все-таки перегибать. Опять же, вот посмотри, летает муха. Она как летала, так и летает. И ничего ей не делается. Знаешь, что это означает?
— Что?
— Значит, тут только для теплокровных может быть какая-то угроза, но мы ее не чувствуем, потому что, опять же…
— Я чувствую. И я точно это знаю. А ты, если хочешь, бери пример с мух.
— Ну, если это неизбежное зло, чего ты мучаешься? Давай на неделю махнем ко мне на дачу, рыбу будем ловить, пиво пить, а ворота пусть Каштанка открывает.
— Согласимся, что у нас это все уже отобрали, раз и навсегда, да? Теперь это просто грядка для бизнесцентра, а мы никто и звать нас никак? Вот уж хер!
Лобанов продемонстрировал это дело мирозданию, вставая со ступенек, и увидел, что напротив него стоит Лев Денисович. Он пришел, так сказать, для конструктивного диалога, но жест, конечно, принял на свой счет.
— Вы что, говорили обо мне? — спросил он.
— Нет, ты ничего такого не подумай, — попытался успокоить его Сашка.
— Ах, вот как?! И о чем же вы тогда, позвольте узнать, здесь говорили? — спросил он.
— О победе уринотерапии, — Сашка хотел отшутиться, но шутка угодила в самое больное место.
— Вот как! — воскликнул Лев Денисович, обращаясь при этом не к Сашке, а к Лобанову. — Объясните мне, по какому праву вы считаете возможным выносить свой приговор любому начинанию?
— Лев Денисович, мы не о тебе вовсе говорили. Извини, мы спешим, — попытался уклониться от разборок Лобанов.
— А вот и не извиню! — сказал Лев Денисович. — По какому праву вы считаете возможным распоряжаться механическим цехом?
— И как я им распоряжался?
— Не юлите! Я все досконально знаю! И вы считаете возможным, только потому что ваше мировоззрение не совпадает с моим, решать мою судьбу и судьбу моего учения?
— Да какого, в жопу, учения?
— Вы не давали себе труд поинтересоваться, что рядом с вами живут люди со своими интересами, со своей правдой, если хотите. Но зарубите себе на носу, это территория, эта земля — не ваша!
— А чья она? — разозлился Лобанов. — Чья земля? Уринотерапевтов, что ли?
— А вот представьте себе, да! Гражданское общество состоит не только из таких, как вы! — заявил Леонид Денисович. — И из таких пьяниц и бабников, как он! — уринотерапевт ткнул пальцем в Сашку. — Гражданское общество, представьте себе, состоит также из уринотерапевтов!
— Да на хер нужно такое общество, которое состоит из уринотерапевтов?!
— Ага! Вот вы и раскрылись! А если вам не нужно общество, то и уходите из него! Прошу вас! — он указал в сторону. — Никто не заплачет.
— Ага, значит и земли теперь ваши, и общество? Все теперь уринотерапевтам принадлежит?
— Не все, не надо передергивать! Но все принадлежит тем, кто признает нашу миссию, а для тех, кто не признает, у нас больше места нет.
— Вон что! И куда же теперь идти тем, кто вас не признает?
— А это уж куда хотите! Хотите — идите в лес, в пустыню! Туда, где нет гражданского общества!
— Спасибо! Разрешите перед пустыней, напоследок, гражданскому обществу в лице уринотерапевта в табло настучать?
Лобанов по-боксерски поднял кулаки. Лев Денисович схватил лопату, которая стояла у стенки.
— Ладно, Леш! Чего ты? — попытался его успокоить Сашка и положил руку на плечо. — Ну смешно же он выступает? К этому же нельзя серьезно относиться, он же клоун!
— Кто клоун? — воскликнул Лев Денисович. — Я добьюсь серьезного отношения! — И треснул Сашку лопатой по голове.
Сашка рухнул. Лобанов перехватил черенок лопаты, дал уринотерапевту в поддых и когда тот согнулся, добавил кулаком по шее. Вдруг сами открылись ворота, на территорию ворвалась скорая помощь. Оттуда выскочили несколько санитаров, скрутили Лобанова и уринотерапевта, затолкали в машину. Взвизгнули тормоза, заработала сирена.
Сашка встал, его стало рвать, без сотрясения мозга не обошлось.
2 часть
Сашка
Хмурый капитан милиции сидел на работе за столом и жевал сухой бутерброд.
— Чего там, лейтенант?
— Есть звонок. Говорит сбивчиво. Но вроде не пьяный. По ходу, с территории бывшего завода похитили двух человек.
— Кто?
— Неизвестные!
— В неизвестном направлении?