Я выпрямился, впившись взглядом в лицо незнакомки. В ее сверкающих глазах читалась тревога, настороженность – и растерянность.
Казалось, ей не место в этом зале, полном подвыпивших мужчин.
Ее длинные темные волосы, туго стянутые в хвост на затылке, открывали гладкий лоб. Броский макияж дополнял суровый образ Женщины-кошки. Двигалась она неловко, скованно, словно впервые встала на высокие каблуки.
Ее ковыляющая походка не смутила публику. Послышалось гиканье и свист. Девушка добралась до шеста, вцепилась в него и сделала оборот. Какой-то парень потянулся к ней, едва не схватив за руку. Отстранившись, танцовщица привалилась к шесту, оперлась об него спиной. Затем принялась расстегивать «молнии» на костюме. Сперва она избавилась от рукавов, затем оголила ноги, оставшись в подобии купальника.
«Прекрасная фигура, – отметил я про себя. – Разумеется. Иначе ее не приняли бы на работу в стрип-клуб». Я пожирал глазами каждый изгиб ее тела, забыв на мгновение, какое отвращение вызывает у меня представление и публика.
– Новенькая. – Коди наклонился вперед и облизнулся, словно голодный волк при виде добычи. – А она что надо. Хотя и чертовски неуклюжа.
В следующий миг девушка неловко пошатнулась на каблуках, подтвердив правоту Коди. Она с трудом удержала равновесие, ухватившись за шест. Да, ей явно недоставало опыта. Я невольно задумался, что заставило ее взяться за это ремесло. Едва ли она с детства мечтала стать стриптизершей. Не о такой карьере грезят маленькие девочки. Уж это я хорошо знал: у меня есть сестра.
Так что же случилось с этой танцовщицей? Даже издали я видел, как сверкают ее голубые глаза. С неподвижным лицом, на котором застыла страдальческая гримаса, она отстегнула еще один лоскут от своего костюма, на этот раз обнажив живот. Я судорожно сглотнул, скользнув взглядом по ее гладкой коже. Сказать по правде, у меня пересохло во рту.
Начинающая стриптизерша осталась в одном бикини. Она казалась немного угловатой, робкой, растерянной… но я не мог отвести от нее глаз. Конечно, выглядела она соблазнительно, но и остальные танцовщицы не уступали ей в красоте. Просто в этой девушке было нечто особенное. Трогательная неопытность, неискушенность отличала ее от других. Даже полуобнаженная, кувыркающаяся вокруг шеста, она, в противоположность остальным, казалась настоящей, живой. И искренней…
И я, сидя на своем стуле в толпе распаленных похотью мужчин, испытал прилив желания.
Когда она потянула за язычок «молнии», пересекавшей ее правую грудь, я почувствовал, как бурлящая кровь, оглушая, ударила в голову. Танцовщица медленно расстегивала молнию, приоткрывая молочно-белую кожу полной округлой груди, пока не показался прелестный розовый сосок. Кожаный лоскуток полетел на пол, и толпа исступленно взревела.
Похоже, они тоже знали. Как и я, они разгадали ее тайну.
Должно быть, почуяли, уловили запах страха в воздухе, словно свора псов, преследующих дичь. Заметили ее неловкие движения, дрожание пальцев. Она впервые вышла на сцену. Мы стали ее первыми зрителями.
И мне захотелось убить их всех до единого.
Брук
Он смотрел на меня так, будто хотел съесть.
Впрочем, для того я и раздевалась. Я чувствовала, что все вокруг плавятся от возбуждения. В том и состоит смысл танца. Взвинтить зрителей, чтобы меня осыпали деньгами.
Но он единственный, кого я видела, оглядывая лица жадной толпы, расплывающиеся в дрожащем тумане. Конечно, парень выглядел симпатичным, и все же не в этом дело. Он сидел неподвижно на своем стуле, внимательно глядя на меня. Не кричал и не размахивал купюрами, как остальные. Казалось, он в стороне от всех.
Я приблизилась к краю сцены, как учила меня Челси, и позволила публике совать деньги мне за тесные кожаные шортики. Я вздрагивала каждый раз, когда чьи-то пальцы касались моих ног. Какой-то мужчина просунул купюру под полоску черной кожи, и его рука скользнула следом, прямо мне в шорты. Я отшатнулась и чуть не упала, потеряв равновесие. Он этим воспользовался: облапил меня между ног. Я невольно вскрикнула. Инстинктивно. Когда кто-то хватает тебя там, трудно удержаться от визга.
Мужчина немедленно отдернул руку и нырнул в гущу зрителей. Толпа заволновалась, пришла в движение, словно кто-то пробивал себе дорогу к сцене. Послышался звук удара, хруст, громкий шум падения. Сперва я решила, что орудует вышибала, но потом поняла, что ошиблась.
Это был он.
Тот самый парень. Мистер Молчаливый собственной персоной. Мистер Загребущие Руки сумел выбраться из-под него и ударить в ответ, но мой спаситель снова поднялся на ноги и атаковал. Противник был крупнее, но мой герой (и когда это он стал моим героем?) – моложе и не уступал ему по части мускулов. Замахнувшись, он засветил Загребущим Рукам кулаком по физиономии.