- Спросил, и все же. Если все вокруг видят в тебе злодейку, ты-то ради чего подыгрываешь? - вконец сбившись с наставительного тона не столько учителя, сколько старшего брата, вопросил Азельмикус.
- А с чего вы решили, что я не злодейка? - наконец подняв глаза на учителя и попытавшись состроить высокомерно-презрительнй прищур, осведомилась девушка, - разве не правильнее верить людям?
- Хм, кхм. Вижу по глазам, - даже не покраснев, ответил учитель.
- А сейчас скажете что-нибудь про ежика или устрицу в панцире? - дрогнувшим, всерьез обиженным голосом спросила юная ведьма. - Может и ежик, вот только я никого не просила вынимать меня из моего панциря. И уж точно не вас.
- Это моя работа. Тем более когда речь заходит о человеке без сомнения талантливом... - отозвался господин Майльк, похоже, не меньше самой Кэтрин измотанный этим разговором.
- Благодарю за комплимент. Я могу идти? Урок скоро начнется.
- Да... и правда. Только к следующему разу потрудись перечитать заданные главы. И напиши сочинение на тему... хм... «Аллегорическое отображение судебной системы и классовых отношений Королевства Алтар в романе о Лисе седьмого века эры людей». Ну, или что-то в этом роде.
- А почему только мне? - уже куда более обиженно осведомилась Кетрин.
- Ты ведь жалуешься что тебе скучно,
- И вовсе я...
- Вот я и даю себе труд придумать для тебя дела, - пожал плечами господин учитель, не дав Кэт и слова возразить. Впрочем, что она на это возразит, сколько бы ее ни возмущал очередной чтец ее мыслей.
***
К счастью, особой общественной инициативы урок госпожи Мар не потребовал, хоть и стал совершенно неожиданным испытанием. Шла лишь вторая декада учебного года, а дочь старосты с улыбкой заявила, что пришло время проверки знаний, к которой Кэт, понятное дело, не готовилась. И пусть занятия магией и требуют некоторых вычислений, которыми она, однако, зачастую пренебрегала, оставив их своей будущей учебе к университете, все эти иксы да еще и игреки стали для девушки внезапным новшеством. Оставалось лишь поражаться, зачем будущим крестьянам уравнения.
Конечно, можно было сказать, что она не готова, ведь она и вправду узнала, что идет в школу, лишь днем ранее, но природная гордость не позволяла сдаться без боя. Однако нет худа без добра - урок помог Кет отвлечься от недавнего разговора. Да от мыслей о скорлупках, в которые она, понятное дело, и не думала забираться.
На природоведении у госпожи Директора, милой невысокой женщины лет тридцати с шапкой каштановых волос и по-детски чуть приподнятым носиком, в темно-зеленом костюме, делающем ее чем-то похожей на эльфа, Кэт все же умудрилась поспать. После учеников ждал обед.
День так и грозил подойти к концу, не преподнеся девушке ни новых прекрасных встреч, ни новых испытаний. Даже на обеде, следовавшим после «Основ физического мира», которым учил все тот же Азель, Кэт сидела в гордом одиночестве, заедая грибной суп со сметаной грибным же маминым пирогом, что оказалось очень даже ничего.
В одиночестве, насколько позволяла всего пара длинных столов из тех, что так любят устраивать в кабаках да придорожных тавернах, по крайней мере, авторы всевозможных романов о путешествиях - вокруг Кэт создалось некое кольцо отчуждения метра в два с каждой из сторон, где никто не решался сесть.
Афри предлагала своей соседке по парте сесть вместе, но девушка рассудила, что этой трусишке хватит страхов и на уроке, а то еще ненароком подавится булкой, и смерть ее будет на совести Кэтрин. Еще одно злодеяние «Седой». Тем более, что, как видела Кэт, даже теперь, находясь на другом конце стола, Афри то и дело бросала чуть беспокойные взгляды на ведьму, о чем-то тихо разговаривая с полноватым парнем из их же класса, что сидел напротив, то и дело исподлобья косясь на Кет.
Была еще пара девушек, сколько могла вспомнить Кэт, даже не из ее класса, что сразу же после обеда подсели было к Кэтрин, только-только углубившейся в изучение премудростей иксов да их верных спутников игреков.
Одна из них, белокурая девочка со взглядом ангела, вроде как предлагала помочь разобраться с двойными уравнениями, но представительница семьи Ренс, много больше привыкшая доверять книжному слову, отмахнулась, так ничего толком и не ответив. Рубби или, быть может, Роззи, тут же надев маску оскорбленной чести, встала, удалившись со своей подругой восвояси, оставив «проклятую ведьму» в кольце отчуждения. Никто не решался пристраиваться рядом с «самой серой ведьмой».
Впрочем и вокруг тех двоих: белокурой Роззи, или все же Вью, и ее чернявой подруги, казалось, была некая дистанция. Лишь одна девушка, уже лет шестнадцати, села рядом с ними. Впрочем, возможно, дело тут в том, что они попробовали заговорить с «Седой», а такое не смыть без похода в храм. Да и сама Кэт не придала всему этого ни малейшего значения, лишь все больше досадовала на непокорные иксы да разнузданные игреки.