Собака, услышав голос, завертела головой, нервно задергала носом, а потом тихонько, жалобно заскулила. Животное явно не знало, как себя вести. Наверное, следовало просто застрелить это чудовищное создание, избавить его от дальнейших мучений, но Денис не мог просто так, без веских на то причин оборвать жизнь не сделавшего ему зла существу. Поэтому он просто отвел ствол пистолета в сторону и выстрелил. В пустом помещении склада грохот был очень сильным, оглушительным, даже уши заложило. Собака же, пронзительно взвизгнув от страха, бросилась прочь, нелепо вскидывая зад. Мгновение — и она исчезла в высокой полыни, обильно росшей вокруг построек. Только коротко прошуршало, да закачались метелки высокой травы.
Денис понял, что пора уходить. Нервы и так звенели готовыми лопнуть струнами, воздуха не хватало, горячий пот лился по лицу, хотя было не так уж жарко по причине утра. Позже он вернется сюда еще раз, но на сегодня достаточно.
Когда мальчишка возвращался назад, он намеренно обошел подальше то место, где видел мертвого пастуха. Правильно сделал, так как не увидел то, что человеку видеть вообще нельзя: как неведомым образом оживший труп сидит на пригорке, покачиваясь из стороны в сторону, разевает рот с уродливо распухшими черными губами, и слепо шарит уже тронутыми разложением вытянутыми руками в воздухе перед собой. Наверное, Денис от подобного зрелища сошел бы с ума, но судьба милосердно сберегла его.
В Зоне нельзя возвращаться тем же путем, каким пришел, но Денис не мог этого знать. Только вот незнание законов не освобождает от ответственности…
Опасность мальчишка почуял, когда в горле внезапно запершило, зажгло, глаза начали слезиться. Однако у него хватило ума не стоять столбом, соображая, что делать, а проворно вынул практически наощупь из сумки противогаз и натянул резиновую маску. Сразу стало намного легче, удалось осмотреться вокруг. Удивительно, но ничего особенного не происходило, даже если довелось вдохнуть какой-то ядовитой дряни, то она себя внешне ничем не демонстрировала.
Жжение в горле и глазах постепенно стихало. Денис сделал несколько шагов назад, потом начал обходить странное место. Не стоило бы ему этого делать, не разведав предварительно дорогу хотя бы теми же самыми камешками! Но опыт приходит со временем. Да и то лишь к тому, у кого остается возможность жить это самое время.
Неладное подросток почуял лишь тогда, когда его начало покалывать в ступни ног прямо через подошву кроссовок, вдобавок мокрых насквозь. Лишь сделав несколько шагов, он сообразил: это не колючки и не попавший внутрь обуви мелкий мусор, а самые настоящие электрические разряды! Приглядевшись, было заметно, как по сухой траве бегают крошечные прожилки голубоватых молний. Еще шаг, и тут же мощный удар как раскаленной плетью обжег все тело. Мышцы скрутило мучительной судорогой. Денис, перепуганный мало что не насмерть, застыл на месте. Стекла противогаза запотели изнутри, мешая видеть, но даже сквозь такой «туман» было видно, как на его металлических частях вспыхивают и тут же гаснут точечки статических разрядов.
Шаговое напряжение! Это же совсем недавно рассказывали в школе. Если произошел обрыв высоковольтной сети и провод упал на землю, надо двигаться маленькими-маленькими шажками, не создавая разность потенциалов между расставленными ногами. Сейчас это может спасти жизнь.
Ноги у Дениса после удара почти онемели, и по ним распространялась вверх стылая истома, холод, отдающий гибелью. Похожие ощущения уже доводилось встречать, когда получал удар током из розетки, правда, в гораздо меньшей степени. В этой ситуации Дениса спасло лишь то, что он вовремя остановился, не сделал следующий шаг. Повторный разряд убил бы его на месте.
Мало-помалу подросток вышел из зоны действия странного и страшного места, а потом совершенно без сил бухнулся на траву. Ноги постепенно оживали. Денис снял противогаз, вытер мокрое от пота лицо и принялся энергично растирать ладонями колени, голени, щиколотки. Только теперь он обратил внимание, что нижняя часть гач штанов и кроссовки вдруг оказались густо усыпаны мелкими черными точками, шершавыми на ощупь. В точности также выглядели металлические части противогаза.
Точки отдаленно напоминали краску, но никак не счищались даже ножом. Металл послушно покрывался царапинами, ткань надрывалась, а точки также оставались неуязвимыми.
Денис достал из кармана радиометр и обомлел, глянув на жидкокристаллическое табло. Фон уже подходил к опасной цифре! Оказывается, это место не только хранило в себе большой силы электрический заряд, но вдобавок было радиоактивно.
Тут же забыв об еще не до конца вернувших чувствительность ногах, Денис резво вскочил и, часто оборачиваясь, пошел прочь.
На другой день в школе Денис на уроках фактически спал. Вчера он вернулся домой поздно, почти в час ночи. Сразу выбраться за ограждение зоны отчуждения ему не удалось, так как военные, привезя еще колючей проволоки, принялись сооружать второй ряд столбов ограждения. Из-за этого Денису пришлось аж до наступления ночи лежать на животе, затаившись, буквально в нескольких десятках метров от работавших солдат.
Деваться ему все равно было некуда, движение бы выдало его: охраняя саперов, вдоль забора постоянно прохаживались несколько вооруженных бойцов. Возвращаться в Зону ночью и коротать время там Денис не решился бы даже под прицелом автомата, поэтому он просто лежал, спрятавшись в полной старых листьев яме, выжидая. Один раз он чуть было не попался, когда один из солдат наметился справлять малую нужду совсем рядом с ним, но обошлось. Денис даже на расстоянии уловил крепкий запах перегара: похоже, что «срочник» оказался попросту пьян.
Солдаты работали быстро, но как-то заполошно, нервно, поминутно переругиваясь. «Да они же просто боятся, — вдруг подумал наблюдавший за ними Денис, — Они трусят задерживаться здесь, попасть в Зону или просто дотянуть время до темноты. Вдобавок, похоже, все пьяные»
Солдаты закончили свою работу, затаившийся и уже начавший замерзать подросток уже собрался примериваться к преодолению усиленного периметра, но тут снова пришлось отступить в лес и прятаться. Мимо, по дороге, идущей вдоль столбов, медленно прополз танк, потом остановился совсем недалеко, развернул башню в сторону Зоны и так замер. «Ну что тебе тут надо? — мысленно уговаривал его не на шутку нервничавший Денис, — Уматывай отсюда! Ничего тут нет интересного!» Но танк, прежде чем продолжить патрулирование, проторчал там почти час. Потом включил прожектор, посветил им в разные стороны и, заревев двигателем, уполз.
Проползая в потемках под колючей проволокой, Денис умудрился разорвать-таки куртку на спине и оцарапал шею, правда, неглубоко. До станции пришлось вообще бежать через лес, так как последняя электричка должна была вот-вот прибыть. Но мальчишке повезло — в который раз за этот день. Поезд опоздал на пятнадцать минут.
Дома ждал непременный нагоняй от матери, в итоге пришлось оправдываться заранее сочиненной историей о походе на озеро, располагавшееся на окраине города. Чтобы придать истории достоверность, Денис предварительно намочил под водокачкой голову, умылся, а куртку с пистолетом в кармане спрятал в тайник вне дома. Мать, разумеется, ругалась, но до детального расследования не дошло — вранье удалось.
Хуже было то, что проклятые черные крапинки со штанов и обуви так и не отчистились, даже когда отчаявшийся авантюрист начал соскабливать их бритвенным лезвием. Бритва моментально затупилась — таким оказался весь итог. Пришлось просто сложить одежду с кроссовками под кровать перед тем, как лечь спать.
В школе, несмотря на то, что Денис проспал до обеда, отдыхая после шастаний по лесу и впечатлений Зоны, пришлось совсем туго. Спать хотелось невероятно, глаза слипались, челюсти хрустели от зевоты. На уроке физики Денис все же раскис окончательно и, пользуясь своим местом на задней парты, тайком от учительницы заснул. Разбудили его одноклассники, причем довольно бесцеремонно, шурнув локтем в бок. Мальчишка вскинулся, продрал глаза. Оказывается, занятие кончилось, а так как урок был последний, то весь народ уже собирался домой.
Денис собрался, закинул рюкзак за плечо. Все же время для следующих ходок в Зону надо подбирать соответствующе, иначе потом можно легко выдать себя раскисшим видом, сразу же нарываясь на неприятные вопросы: где был? Что делал?