– Да, проблемы, – не стал вилять Иван Дмитриевич. И вдруг спросил не к месту совершенно: – А за что вас погнали из органов, Сергей Игнатьевич?
– Меня по недоразумению. Потом разобрались, отстали, но восстановить не поторопились. А вас? – Он сразу ощетинился. Захотелось нагрубить, разозлить. – Я же угадал в вас коллегу, пусть и бывшего. До пенсии вам рано. Сами мы не уходим. Так вас-то за что, Иван Дмитриевич?
– Хмм… – хмыкнул начальник СБ и вдруг полез из-за стола.
Обошел его слева, дошел до того места, где сидел Сергей, и принялся задирать штанину на левой ноге.
– Меня вот за что. – Иван Дмитриевич постучал по протезу голени. – Авария. Пенсия. Тосковал и пил поначалу. Потом друзья предложили сюда. Я не отказался. Уже пять лет работаю.
– Нравится?
Сергей судорожно сглатывал, но во рту было сухо.
Он идиот! Мог бы догадаться. Видел же, замечал странности в походке этого мужика.
– Мне нравится. – Иван вернулся на свое место. – А вам?
– А мне не очень.
– Почему? Скучно? Скучно настолько, что приходится искать под ногами мусор, чтобы попинать?
На этих словах он развернул монитор компьютера к Сергею. И он увидел себя, сосредоточенно играющего с крохотным камушком. И тут же похвалил себя: хорошо, что сказал правду.
– Типа того, – кивнул он. И признался: – После моих трудовых будней, которые внезапно закончились и остались в Москве, мне здесь как-то… как-то очень тихо и спокойно. Очень! До тошноты!
– Знаете, то, что вам очень скучно и спокойно, это хорошо. Это еще раз подтверждает, что мы отлично работаем, что наши клиенты в полной безопасности. И на этот счет можно быть спокойными. – Иван удовлетворенно улыбнулся, сложил на столе руки, сцепив пальцы замком. – Теперь что касается хозяина иномарки.
– Что с ним не так?
По тому, какой непроглядной пеленой затянуло глаза эсбэшника, Сережа сразу почуял – дело скверное.
– С ним? С ним все не так! – и он беззвучно шевельнул губами, но ругательство угадывалось. – Мы его не нашли.
– Он пропал? – спросил Сережа.
Иван Дмитриевич отрицательно качнул головой.
– Или его нет в принципе?
– Что значит, нет в принципе? – отозвался тот ворчливым вопросом. – Что вы имеете в виду?
– Ну… То, что на территории отеля такое лицо не зарегистрировано, – подергал плечами Сергей. – Вот что я имею в виду.
– Бинго, коллега, – похвалил его начальник СБ с кислой улыбкой. – Хозяина тачки нет. Его нет в отеле. Он не прошел регистрацию. Он не живет здесь. Не отдыхает.
– А как же тогда был получен регистрационный лист? На ветровом стекле он же был.
– Был. Но липовый этот лист. Просто взят образец. Скопирован. Вписаны данные этой машины.
– Число выезда указано?
Он поругал себя тут же, что не поглядел, когда осматривал машину. Не успел. Стоило Глебу доложить, как тут же налетели эсбэшники во главе с Иваном Дмитриевичем. Их оттеснили. Машину потом перегнали куда-то. Честно? Он не вникал. Пофиг! И забыл бы, не вызови его начальник к себе и не начни допрашивать.
– Число выезда? Ага, указано. Тридцать первое августа.
– Ого!
– Вот и «ого».
– А число заезда?
– Первое июня. Но на камерах нигде не зафиксировано. Думаю, тоже липа. Сейчас отсматриваем все, но пока пусто. Просто бред какой-то! – всплеснул руками Иван Дмитриевич совсем несолидно. – Ладно, бумага на стекле, тут все ясно. Но как машина попала на территорию?!
– К слову, о бумаге, Иван Дмитриевич.
Сергей откинулся на спинку стула, на котором сидел. Вытянул ноги, скрестив их в щиколотках, и принялся пощипывать подбородок. Поймал себя на мысли, что именно так всегда сидел на прежней работе, когда много думал о деле, которое вел. Вспомнил свою клятву, никогда больше к этому не возвращаться. Никогда! Отогнал все к чертям подальше. И… не поменял позы.
– Бумага… Бумага за территорию ворот не выезжает. Она остается у охранника на шлагбауме. И карта тоже.
– Совершенно верно.
– Значит, копию сделали здесь. Либо сфотографировали, либо откопировали. Либо выдали на стойке регистрации. Если последнее, то все просто. Это кто-то из своих. Если копия сделана с фото, то дело дрянь. Не найдем никогда.
Что?! Что он только что сказал?! Не найдем? Почему он применил множественное число? Потому что машинально причислил себя к бригаде поисковиков? Идиот! Ведь клялся же!
И не факт, что в его помощи здесь нуждаются. Совсем не факт.
– Сколько хранятся записи с камер видеонаблюдения? – спросил он угрюмо, искренне надеясь, что начальник СБ не услышал, как он оговорился.
– Начиная с пятнадцатого мая и заканчивая пятнадцатым октября, записи архивируются. И хранятся год. До начала следующего сезона. Все остальное хранится неделю.