Капитан потянул содержимое пакета, словно это был сок, и отчетливо сглотнул. Серас вытаращила глаза то ли в изумлении, то ли в ужасе. Что вообще происходит? Этот человек действительно сумасшедший!
— Не сказать, чтобы вкусно, но, по крайней мере, своей крови я нахлебался достаточно, чтобы не видеть в этом большого дела. Всего лишь кровь, Серас, даже люди могут её пить.
Она только хлопала глазами, не в силах выдавить ни слова.
— Ну же, попробуй! — он улыбался, как будто снимался в рекламном ролике, продвигая весьма необычный товар.
Бернадотте сжал пакет в руке, и струйка красной жидкости вновь заскользила вверх по трубке. Серас не выдержала и облизнулась. Сделала шаг к нему, второй, чувствуя, как откуда-то изнутри поднимается волна животного возбуждения. Донорская кровь не интересовала её абсолютно, но сам капитан, кровь в его рту, несчастная царапина на руке… Все это воздействовало на неё, как видео неприличного содержания, которые она никогда не смотрела, но прекрасно знала об эффекте. Эротика для вампиров. Интересно, понимал ли он до конца, что делает?
Пакет отлетел в сторону, а жесткий ковер царапнул колени. Серас припала к широкой груди, слушая стук сердца и ровное, глубокое дыхание. Бернадотте оказался прижат к полу за секунду, но воспринял это так спокойно, будто его седлал не возбужденный вампир, а товарищ по шутливому спаррингу. Её вело.
— Кто бы мог подумать, что ты такая страстная, Серас, — капитан ухмыльнулся.
Грубые руки уже гладили её ноги, касаясь обнаженной кожи как раз между чулками и короткой юбкой. Но с учетом, что она сама тянулась к его шее, это не особенно её смущало. «Я хочу обладать тобой», — мысль промелькнула и испарилась. Вместо внятного ответа она глухо зарычала, чувствуя, как зудят десны.
— Я не против, — он шептал ей на ухо, — дать тебе свою кровь.
Серас со свистом втянула воздух, выгибаясь и прижимаясь лбом ко лбу. Пришлось закусить губу, чтобы сдержать позывы, и рот наполнился собственной кровью. Она и раньше могла с легкостью убить его, но сейчас Бернадотте казался особенно хрупким… И он опять искушал её, когда у неё и так почти не осталось самоконтроля. Совсем не осталось.
— Но, хоть я и не врач, опыт подсказывает мне, что травма артерии на шее пагубно скажется на моем здоровье, — что навряд ли будет иметь значение, ведь она попросту не сможет остановиться, когда вонзит в него зубы. — Как на счет компромисса?
Бернадотте подхватил край пластыря и резко оторвал его от кожи. Всего лишь маленькая ранка, не страшнее разбитой коленки. Серас напряглась и отпрянула, двигаясь точно животное на одних рефлексах.
— Чуть менее опасный вариант, что скажешь?
Он сел, неотрывно смотря на неё. Дорожка из крови и лимфы заскользила вниз, к локтю. Её зрачки расширились, челюсти, казалось, свело от напряжения.
— Да, — выдохнула она, слыша себя как будто со стороны. Ни о каком отказе не могло идти и речи.
Плоть оказалась мягкой и податливой, словно созданной специально для её клыков. Поврежденные вены, как реки, вышедшие из берегов, тут же начали отдавать свою драгоценную ношу. Запах самой жизни забил ей ноздри. Амброзия. Идеал. Вечность. Вся её сущность пылала, под кожей разливался жидкий огонь.
Она слизывала все до капли, не желая терять ни грамма. К плотному вкусу крови, такому желанному, то ли как хороший ужин после долгого дня, то ли как изысканный десерт, почему-то примешивались табачные нотки, и они казались ей пряной приправой. Аппетит, как в той присказке, разгорался все больше и больше с каждым новым глотком. Это было куда лучше, чем ей представлялось. Восхитительно. Великолепно.
Мысли заметались в голове и тут же встали стройным рядом, как будто только и ждали этого. Новая, оглушающая сила обволакивала разум и тело неразрушимым пологом. Она стала монстром. Чудовищем. Зверем. И это казалось таким правильным.
— Серас… — Бернадотте морщился, но так и продолжал спокойно сидеть, даже не пытаясь вырвать у неё руку.
Она подняла взгляд, окровавленная, дикая, оскалившаяся. Это было ужасно и, в то же время, естественно. Вампиры должны пить кровь, это часть её новой природы. Его кровь привлекала её, потому что он сам привлекал её, она выделяла капитана среди других инстинктивно. И все же, к какому бы принятию она не пришла, Серас не желала доводить все до логического конца. Нужно было остановиться, нужно…
Она медленно разжала пальцы, сжимающие его локоть и запястье, отстранилась и часто заморгала. Чужая жизнь бурлила в венах, а в разум врывались воспоминания и чувства. Не четкая хроника, лишь отблески, отражения, словно рассыпанные по полу стеклянные бусины. Серас уже видела, как хозяин забирает память, но не думала, что это ощущается вот так. Или дело в том, что она лишь пригубила, а не испила до дна?
— Видишь, все не так уж и страшно, Серас, — капитан провел ладонью по её щеке. — А ты боялась.
Поднявшееся цунами чувств и энергии искало выхода. Она могла бы сейчас, наверное, перестрелять батальон фашистов или выйти против отца Александра с голыми руками, но вместо ярости ощущала почти восторг или что-то вроде того. Так странно.
— Да, — вновь ей стоило немалого труда справиться со своим голосом.
Руки задвигались сами по себе, повинуясь безотчетной тяге. Она потянулась к плечам капитана, обнимая, и уткнулась губами в его щеку. Что делать дальше, Серас не знала, поэтому попыталась зацепиться за его восприятие. Пожалуй, по части этой сферы она действительно была ничуть не лучше обычной девушки, наверное, даже хуже — большинство в её возрасте если и не имели опыта, то хотя бы представляли себе процесс, так что помощь была совсем не лишняя. И у неё вышло: из омута сумбурных ощущений удалось выловить если не инструкцию, то что-то вроде интуиции. Такое же опаляющее чувство, как и её жажда, но хотя бы чуть более приемлемое.
— Хочешь продолжить? — будто дилер, подсаживающий её на наркотики.
— Да.
Он нашел её губы и поцеловал, не опасаясь пораниться об клыки. Чувственно, глубоко, напористо, как давно уже мечтал. Бернадотте, очевидно, все происходящее очень нравилось, несмотря на небольшие жертвы с его стороны. Выглядел ли он более бледным, чем обычно, много ли крови потерял? Ей было сложно понять.
Серас все ещё ощущала его кровь во рту, но теперь к ней прибавился привкус той, донорской, что выпил он. И опять вездесущие сигареты, словно она уже сама курила. Вампир с вредными привычками, вот это шутка. Она стащила с себя извечные перчатки, чуть не порвав ткань от нетерпения, и, вытянув майку из-под пояса штанов, прикоснулась к его животу. Спасибо, что не пришлось прорываться через бронежилет и обвесы.
И этим, видимо, подала ему сигнал. Его поврежденная рука лежала на колене, но вторая уже начала расстегивать ворот формы. А потом стало как-то неочевидно, кто из них вампир — Бернадотте прижал её к себе, удобно усадив на колени, и припал к шее, лаская и прикусывая кожу. Серас запрокинула голову, чувствуя, как предательски алеют щеки. Не в силах сдерживаться ещё и в этом плане, она задрала его майку и провела ладонями до самых ключиц, задевая старые шрамы и очерчивая их края кончиками пальцев.