— Я не понимаю, как им пользоваться, — призналась она.
— Поймёшь, — уверенно сказал Виктор. — Со временем. Диск сам научит тебя, если ты будешь слушать.
Он повернулся к Игорю:
— А ты, князь, делай то, что должен. Объединяй земли, строй крепкое государство. Это лучший способ противостоять Велеславу — создать мир, где его хаос не будет иметь власти.
— Я постараюсь, — серьёзно ответил Игорь. — Но скажи… мой отец. Ты действительно был его другом?
— Я был рядом с ним, — осторожно ответил Виктор. — Как с отцом Рюрика, и с отцом его отца. Эта линия… особенная. В ней течёт кровь, которая может изменить мир.
Он замолчал, глядя на восток, где небо начинало светлеть.
— Мне пора, — сказал он. — Рассвет близко, а я должен быть далеко отсюда до темноты.
— Мы ещё увидимся? — спросила Ольга.
— Возможно, — с лёгкой улыбкой ответил Виктор. — Или ваши дети. Или дети ваших детей. Я буду наблюдать, вмешиваясь только когда необходимо.
Он протянул руку и коснулся живота Ольги:
— Этот ребёнок будет особенным. Охраняйте его.
Затем Виктор отступил на несколько шагов и вдруг словно растворился в предрассветном тумане. Только лёгкое колебание воздуха показывало, что он был здесь мгновение назад.
— Он исчез, — прошептала Ярослава.
— Нет, — покачал головой Игорь. — Он просто ушёл. Как уходил и приходил всегда, на протяжении тысячелетий.
Ольга смотрела на пустое место, где только что стоял бессмертный. Странное чувство потери смешивалось с облегчением. Виктор был слишком древним, слишком нечеловеческим, чтобы по-настоящему понять его. И всё же… он был их защитником, их проводником в мире, полном опасностей, которые обычный человек не мог даже осознать.
— Что будем делать теперь? — спросила Ярослава, нарушая тишину.
— То, что должны, — ответил Игорь, обнимая Ольгу за плечи. — Вернёмся в Киев. Расскажем Олегу о победе над хазарами, умолчав о… других событиях. Будем строить сильное государство. И ждать рождения наследника.
Ольга прижалась к его боку, чувствуя, как бронзовый диск в её руке отзывается тёплой пульсацией.
— И будем помнить, — тихо добавила она. — О том, что за пределами нашего понимания существуют силы, древние как сама земля. О том, что наша судьба — часть великой игры, начавшейся задолго до нас и не заканчивающейся с нашей смертью.
Небо на востоке окрасилось розовым и золотым, предвещая восход солнца. Новый день — и начало новой главы в истории, которая будет длиться века и тысячелетия, пока на земле живут потомки Рюрика и Ольги, пока существует государство, начало которому положил дерзкий поход против хазар и неожиданная встреча с тайнами, древнее самого времени.
ЭПИЛОГ
*Константинополь, три месяца спустя*
Монах торопливо шёл по узкому проходу глубоко под собором Святой Софии. Факел в его руке отбрасывал дрожащие тени на стены древнего хранилища, где покоились реликвии, слишком опасные или таинственные, чтобы выставлять их для поклонения.
За ним следовал молодой послушник, лицо которого выражало смесь благоговения и страха. Ему впервые позволили спуститься в эти запретные глубины, и каждая тень казалась ему демоном, выпрыгивающим из преисподней.
— Сюда, — сказал монах, останавливаясь перед массивной дверью с множеством замков. — Здесь хранится то, что должно оставаться скрытым от мира. То, что империя оберегает веками.
Он начал отпирать замки один за другим, каждый ключ был уникальной формы, каждый поворот сопровождался тяжёлым лязгом механизма.
— Что там, отец Феофан? — спросил послушник.
— Артефакты, предшествующие христианству, — ответил монах. — Некоторые даже Адаму и Еве. Вещи из времён, когда мир был иным.
Наконец дверь открылась, и они вошли в небольшое помещение с каменными полками вдоль стен. На полках стояли шкатулки, лежали свитки, поблескивали странные предметы из металлов, которым не было названия в человеческих языках.
Монах подошёл к центральному пьедесталу, на котором под стеклянным колпаком лежал небольшой предмет, похожий на половину бронзового диска.
— Вот, — сказал он. — Половина Ключа Вечности. Артефакт, способный изменить саму природу реальности, если верить древним текстам.
— А другая половина? — спросил послушник.
— Утеряна, — пожал плечами монах. — Или хранится кем-то ещё. Легенды говорят о двух братьях-демонах, сражающихся за власть над миром. Один хранит одну половину, другой — вторую.