Глава 2
ВИЗАНТИЙСКИЙ ШПИОН
Стефан наблюдал за происходящим из тени колонны, сохраняя на лице выражение скромного писца. Хотя официально он был всего лишь помощником Феофана, его истинная роль в посольстве была куда значительнее. Империя не доверяла словам, только глазам и ушам своих лучших агентов.
Киевский двор представлял собой любопытное зрелище — смесь северной суровости варягов и местных славянских обычаев, приправленная слабым налётом византийской утончённости. Аскольд явно стремился придать своему окружению вид, достойный правителя, но Стефан видел несоответствия — слишком новые ткани на стенах, слишком усердное подражание имперскому этикету.
Пока Феофан вёл официальные переговоры, Стефан незаметно изучал каждого присутствующего в зале. Радим — старый воин, верный до гроба, но не слишком проницательный. Мирослав — молодой, амбициозный, вероятно, мечтающий о собственной власти. Ярослава — умная, настороженная, возможно, обладающая влиянием на отца.
— Представитель императора желает осмотреть храмы вашего города, — громко объявил Феофан, давая Стефану условный сигнал.
— Конечно, — кивнул Аскольд. — Мирослав, распорядись, чтобы уважаемому гостю показали все достопримечательности Киева.
Стефан склонил голову в благодарственном поклоне, радуясь возможности беспрепятственно исследовать город. Его задача была проста — оценить военный потенциал Киева, выявить слабые места в обороне, определить настроения населения. Информация, которая могла пригодиться и в случае союза, и в случае конфликта.
Следующим утром Стефан в сопровождении молчаливого Мирослава обходил Киев. Город раскинулся на высоких холмах над Днепром, что обеспечивало хороший естественный обзор и защиту. Деревянные стены были крепкими, но не сравнимыми с каменными укреплениями Константинополя. В случае осады главной проблемой стал бы огонь — несколько удачно пущенных горящих стрел могли превратить весь город в погребальный костёр.
— Много торговцев прибывает в последнее время? — как бы между прочим спросил Стефан, когда они проходили через рыночную площадь.
— Достаточно, — уклончиво ответил Мирослав. — Киев — важный узел на торговом пути.
— Вижу северян среди них, — заметил Стефан, указывая на высокого светловолосого купца, чьи товары привлекали много внимания.
— С севера приходит лучшее железо и меха, — пожал плечами Мирослав. — А мы отправляем им мёд, воск, зерно.
Стефан кивнул, делая мысленную заметку. Мирослав не выказывал особого беспокойства при упоминании северян, значит, либо не знал о возможной угрозе, либо умело скрывал тревогу.
Обойдя рынок, они направились к небольшому храму, где по словам Мирослава, хранились ценные реликвии. Пока воевода разговаривал со жрецом, Стефан незаметно отошёл в сторону, делая вид, что разглядывает резные изображения языческих богов. На самом деле его внимание привлекла беседа двух стражников, стоявших у входа.
— … говорят, уже у северян, — услышал он обрывок фразы. — Полсотни ладей, а может и больше.
— Не может быть столько, — возразил второй. — Откуда у Олега такое войско?
— Собрал со всех племён, — ответил первый. — К нему даже чудь присоединилась, и кривичи…
Разговор прервался, когда стражники заметили приближающегося Мирослава. Стефан сделал вид, что полностью поглощён изучением резьбы.
— Здесь нет ничего интересного для образованного византийца, — сказал Мирослав. — Пойдёмте дальше, покажу вам настоящие сокровища Киева.
Стефан послушно последовал за ним, но мысли его были заняты услышанным. Слухи о войске Олега уже достигли Киева, проникли даже в ряды стражи. Почему тогда Аскольд делает вид, что ничего не знает? Готовит ловушку? Или действительно не осознаёт масштаба угрозы?
Остаток дня прошёл в посещении различных частей города. К вечеру Стефан имел достаточно чёткое представление о силах Киева и его уязвимых местах. Главной слабостью была не военная — Аскольд мог собрать внушительную дружину, и стены города были крепки. Нет, настоящая проблема крылась в политической структуре. Аскольд объединил под своей властью разные племена, но они ещё не стали единым народом. В случае серьёзной угрозы многие могли предпочесть новых правителей, особенно если те заявят о своих законных правах на престол.