Виктор говорил не менее увлекательно, чем Велеслав, но в его истории звучала другая нота — призыв к единству, предупреждение об опасностях раздробленности.
— И вот тогда, — продолжил он, — когда угроза стала слишком явной, когда племена устали от войн друг с другом, они решили призвать правителя со стороны. Не из своих родов, чтобы избежать новых раздоров, но того, кто сможет справедливо судить и сильно защищать. Так появился Рюрик.
Он вёл рассказ дальше, повествуя о том, как варяжский князь и его братья Синеус и Трувор принесли мир северным землям, как создали основу для будущего государства. Но в отличие от истории Велеслава, в его повествовании варяги представали не как завоеватели, а как строители, принесшие порядок и защиту.
— Прошло двадцать лет с тех пор, как умер Рюрик, — сказал Виктор, подходя к концу своей истории. — Его братья, Синеус и Трувор, ушли за ним в мир иной. Остался лишь сын, Игорь, и верный воевода Олег, поклявшийся защищать наследника. И вот теперь они пришли в Киев, чтобы завершить дело, начатое Рюриком — объединить северные и южные земли в единое государство, способное противостоять любым врагам.
Он замолчал, давая слушателям возможность осмыслить сказанное. В комнате стояла тишина — напряжённая, наэлектризованная. Две версии истории, два взгляда на прошлое и будущее столкнулись, и каждый из присутствующих должен был решить, какая ближе ему.
— Красиво говоришь, купец, — нарушил молчание Велеслав. — Но упускаешь один важный момент: выбор. Северные племена призвали Рюрика по своей воле. Киев же взят обманом и силой. Где тут единство? Где добровольное решение?
— История редко движется прямыми путями, — ответил Виктор. — Иногда требуется решительный шаг, чтобы преодолеть инерцию, изменить течение событий. Аскольд не добровольно уступил бы власть, даже зная, что объединение земель необходимо.
— Так оправдываешь убийство и предательство? — прищурился Велеслав.
— Не оправдываю, — покачал головой Виктор. — Но вижу дальше сегодняшнего дня. Вижу государство, которое может вырасти из семени, посаженного сейчас. Государство, которое даст защиту и процветание не только полянам, но и всем славянским племенам.
Добрыня, чувствуя, что спор снова заходит на опасную территорию, поднялся со своего места.
— Друзья, — сказал он. — Уже поздно, и пора завершать наш пир. Благодарю обоих рассказчиков за удивительные истории. Каждый из нас унесёт с собой часть этой мудрости и решит сам, что ближе его сердцу.
Гости начали расходиться, обсуждая услышанное. Велемир видел, как некоторые окружили Велеслава, засыпая его вопросами, другие же подошли к Виктору, благодаря за новый взгляд на знакомые события.
— Интересная дуэль, — тихо сказал волхв, приблизившись к Виктору. — Он силён.
— Сильнее, чем я ожидал, — согласился Виктор, не сводя глаз с Велеслава, окружённого слушателями. — За прошедшие века он научился лучше понимать людей, их надежды и страхи. Теперь он не просто разрушает — он сеет семена, которые прорастут раздорами.
— Что будем делать? — спросил Велемир.
— Сначала поговорим с ним, — решил Виктор. — Выясним, чего он добивается именно сейчас, в этом месте.
Они терпеливо ждали, пока последние гости покинут дом Добрыни. Велеслав не спешил уходить, словно тоже ожидал возможности поговорить с давним противником наедине. Наконец, когда в горнице остались лишь они трое и хозяин дома, Велеслав обернулся к ним с улыбкой, которая не касалась его тёмных глаз.
— Может, предложишь нам вина, Добрыня? — сказал он. — Думаю, наш разговор будет долгим.
Купец, чувствуя важность момента, кивнул и сам отправился в погреб за лучшим вином. Как только он скрылся, улыбка Велеслава стала жёстче.
— Давно не виделись, брат, — сказал он, обращаясь к Виктору. — Сколько прошло? Двести лет? Триста?
— Сто восемьдесят четыре года, — точно ответил Виктор. — С тех пор, как ты пытался столкнуть франков и саксов в войне, которая уничтожила бы обоих.
— А, да, — кивнул Велеслав. — Неудачная попытка. Твоё вмешательство всё испортило. Но с тех пор я стал мудрее… И сильнее.
Он повернулся к Велемиру, оценивающе разглядывая его, словно диковинное животное.
— А это, полагаю, твой новый помощник? — спросил он с насмешкой. — Старый волхв, цепляющийся за древние обряды, которые скоро будут забыты. Жалкий выбор, брат.
— Не недооценивай его, — спокойно сказал Виктор. — Велемир видел больше, чем ты думаешь. И понимает глубже, чем показывает.