Виктор сел напротив неё, глядя в глаза, которые, несмотря на возраст, оставались такими же живыми и умными, как раньше.
— Я тоже так думал, — признался он. — Но времена меняются. Нити судьбы сплетаются иначе, чем я предполагал.
— Ты говоришь загадками, как всегда, — покачала головой Хельга. — Помнишь, как я впервые увидела, что ты отличаешься от других? Синеус лежал с лихорадкой, и рана на твоей руке зажила за одну ночь.
Виктор кивнул. Это была ошибка, одна из немногих за его долгую жизнь. Он позволил себе расслабиться среди людей, ставших ему почти друзьями.
— Ты тогда не выдала меня, — сказал он с благодарностью.
— Как и ты не выдал, что Рюрик не был настоящим отцом Игоря, — тихо ответила Хельга.
Секрет за секрет. Узы, связавшие их крепче родственных.
— Как Сигурд, мой бастард? — спросил Виктор, меняя тему.
Тень пробежала по лицу Хельги.
— Умер десять лет назад. Старая рана открылась. Но дар не проснулся. — Она помолчала. — Он часто вспоминал тебя. Говорил, что ты единственный из новгородских варягов понимал душу этой земли.
Виктор отвёл взгляд. Даже для бессмертного слишком тяжело раз за разом терять тех, к кому привязываешься.
— Он был достойным человеком, — сказал он. — Мне жаль, что не смог попрощаться.
— Ты теперь Альрик? — спросила Хельга, возвращаясь к насущным вопросам.
— Для всех, кроме тебя, — кивнул Виктор. — Богатый купец, много путешествовавший, знающий южные пути и наречия разных народов.
— Олег подозрителен к чужакам, — предупредила Хельга. — Особенно к тем, кто появляется внезапно перед важными событиями.
— Я знаю. — Виктор улыбнулся. — Но именно поэтому я сначала нашёл путь к Игорю. Юноша жаждет вырваться из-под опеки регента. Он попросит взять меня в поход.
Хельга покачала головой в смеси восхищения и неодобрения.
— Всё продумал. Как всегда. — Она помолчала. — Но ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты здесь? Что заставило тебя вернуться после стольких лет?
Виктор встал и прошёлся по комнате. Сказать ли ей правду? Хельга достойна доверия, но знание бывает опасным.
— Я вернулся, потому что увидел знаки, — сказал он наконец. — В Константинополе хранятся древние рукописи, в которых говорится о цикле, повторяющемся раз в несколько поколений. Появление нового государства, объединение разрозненных племён, рождение династии… и приход Второго.
Хельга нахмурилась.
— Второго?
— Второго бессмертного, — пояснил Виктор тихо. — Моего противника в игре, которая длится тысячелетиями.
Он опустился на колени перед Хельгой, заглядывая ей в глаза снизу вверх — жест, который никогда не совершил бы перед кем-то другим.
— Рюрик был важен, — продолжал он. — Но его сын и внуки будут ещё важнее. На берегах Днепра зарождается новая сила, которая изменит эти земли навсегда. И тот, другой, тоже знает это. Он придёт, если уже не пришёл, чтобы направить течение истории в свою сторону.
— И будет новая война? — спросила Хельга, понимая далеко не всё, но достаточно.
— Не такая, как ты думаешь, — покачал головой Виктор. — Не с мечами и копьями, хотя крови прольётся немало. Это борьба за душу ещё не родившегося народа, за путь, по которому он пойдёт.
Он встал и снова подошёл к окну. Солнце клонилось к закату, окрашивая деревянные стены Новгорода в золотой цвет.
— Ты так и не ответил, что случилось с Сигурдом, — сказала Хельга, нарушая тишину. — Перед смертью он бредил, говорил о человеке с горящими глазами, который приходил к нему ночью.
Виктор резко обернулся.
— Что? Когда это было?
— За несколько дней до его смерти, — ответила Хельга. — Я думала, это просто кошмары умирающего. Но теперь…
— Опиши этого человека, — попросил Виктор, внезапно став очень серьёзным. — Всё, что ты помнишь.
Хельга закрыла глаза, вспоминая.
— Сигурд говорил о высоком чужаке с волосами цвета воронова крыла. Его глаза горели огнём, который не освещает, а поглощает. Он спрашивал о тебе, о том, куда ты ушёл. — Она открыла глаза. — Сигурд не сказал ему ничего, даже в бреду. А наутро рана, которая почти затянулась, открылась снова, и началось воспаление.
Виктор сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.